Зачем - стр. 26

– Получила основания.

– Подогнала под свое мнение некоторые основания, откинув противоположные, – и сама Евгения также поступала, разве что не со столь глобальными по своему значению представлениями.

– Будешь доказывать, что личность – это душа? – в голосе Николь не присутствовала насмешка, что убеждало собеседницу в правоте своего предположения.

– На примере все тех же людей, столкнувшихся с поражением мозга. Они не утратили привычек, наклонностей и не позабыли тех, кого любили.

– Есть такие, что забывают. И зависит это от области поражения мозга.

– Тебе грустно от того, что ты привязала личность к физической составляющей.

– Конечно, ведь это указывает на то, что смерть нас уничтожает полностью. Ничего не оставляя.

– После нас остаются наши поступки, достижения и дети, – Евгения не воспринимала смерть всесильной. Человек против неё был безоружен, но оставлял следы.

– Дети, которые вынуждены принимать убийственный факт, что они когда-то исчезнут, а до того момента немало настрадаются и испытают боль утраты, – Николь облачала в слова собственные ощущения.

– Это факт.

– О чем я и говорю.

– Но существуют и другие гипотезы.

– Чушь. Я для себя решила, что это чушь, попытка устраниться от осознания невероятного отчаяния, пустоты, бессмысленности существования жизни, как таковой. Я презираю не только смерть, но и жизнь. Она бесполезна. Она дарит иллюзию и очень долго наказывает за то, что человек в неё поверил.

– А вдруг сознание равно душе?

– Сознание – это продукт деятельности головного мозга. И это хорошо понятно в отделении ангионеврологии. Для меня стало очевидно не пытаться искать душу. Допустим, душа существует, но уж точно она не выступает личностью того человека, которого знают и любят близкие люди. Пусть душа существует, но она не человек. А любим мы исключительно человека. Его сознание, мышление, эмоции, поступки, все то, что порождает головной мозг.

– Кстати, сознание, как человека, так и животного вынесено за пределы тела. Это доказали исследователи. – Евгении становилось не по себе, видя, как подсознательно Николь борется с собственной потребностью отказаться от материалистического воззрения. Она запуталась в собственных суждениях, стараясь устраниться от правды.

– Это как-то зафиксировано? – Николь изобразила на лице ухмылку.

– Что же ты так упорствуешь? Мне также довелось побывать в подобных отделениях, и могу утверждать, что человек остается собой, пусть частично без наработанных умений и полученных знаний.

– Если речь идет не о стволовом инсульте.

– В самом деле, я не знакома с таким типом сосудистой катастрофы, но могу тебя заверить, что во время произошедшей со мной транзиторной ишемической атаки при кратковременном поражении участка мозга, отвечающего за речь и вербальную память, которая напрочь утратилась, осознание себя и происходящего события никуда не делось.

– Ты не рассказывала мне о таком опыте.

– Мы не касались этой темы.

Глава 3

Собственным глазам приходилось не доверять. Но как раз они-то и видели то, о чем доводилось размышлять в последнее время. Впрочем, одни и те же мысли осеняли разных людей, обуславливая совпадение целей и желаний. Амелия обратила внимание на то, что стоило послать в пространство мысленный запрос, как приходил ответ в той или иной форме. Вот и проект «Архитектура жизни» резонировал с её недавним пожеланием испытать нечто до сих пор не практикуемое.