Зачарованные - стр. 11
– Катя!
– Мяф! – хотела высказаться я в ответ и озадаченно замолкла.
Мир изменился, приобрел более четкие грани, множество новых запахов и звуков, которые доносились отовсюду и, кажется, оглушали, если на них обращать внимание.
Мои руки стали лапами, тело покрылось шерстью, а если присмотреться к лицу, вернее морде, можно было различить усы. В общем, теперь на заднем сиденье расположилась здоровая рысь и раздраженно шипела на хозяина автомобиля.
Машина притормозила, и, развернувшись, Азаров оказался со мной лицом к лицу. Глаза его были звериные, с вытянутым зрачком, и это отзывалось внутри меня приятным теплом. Отзывалось на его натуру, которая взывала ко мне…
Мужчина осторожно протянул руку и прикоснулся к шерсти, погладил грудку, лобик, почесал за ушком – внутри разлилось подлинное блаженство.
– Ну вот, твоя звериная половина меня и приняла. Теперь ты вся моя, Катя, никуда я тебя не отпущу. Ах, какие все-таки будут котята.
Услышав о потомстве, я стукнула лапой мужчину по голове и, подвинув его, перебралась на переднее сиденье.
– Катя, вернись обратно. Рысь у всех на виду вызывает подозрение. Нам уже недалеко, но все же…
Не пошевелилась. А когда меня попробовали подвинуть, снова треснула наглеца лапой.
– Катя!
После такого вопля я улеглась, и голова оказалась на лапах, а лапы – на коленях у Богдана.
– Несносная кошка! – возмутился беззлобно оборотень.
А я, зажмурившись, притаилась, прислушиваясь к себе.
Правильно говорят, что кошки – философы жизни. Внутри я ощущала такой покой и умиротворение, что сложно передать словами: сразу все кажется просто и понятно, нет ничего лишнего в мыслях. Я лежала и мурлыкала – так мне было хорошо.
– Катя, мы приехали, пора оборачиваться.
Оборачиваться? Обратно? Зачем?
Заворочавшись, я снова села на сиденье.
– Не капризничай. Если хочешь, завтра я покажу тебе окрестности, а сейчас нужно выходить, тебе еще со стаей встречаться.
Вот тут я зашипела. Не хочу видеть чужаков!
Азаров вышел и открыл дверь, а я гордо выпрыгнула из машины и прогарцевала ко входу в дом. Мои лапы не коснулись еще коврика, как нам навстречу вышел незнакомый мне мужчина.
Вот тут недовольство стало во мне подниматься гораздо сильнее, я бы даже назвала это злостью. Незнакомый самец – а то, что это был оборотень, я не сомневалась: его выдал запах – попятился назад.
– Альфа? – нерешительно поинтересовался он.
– Она не в духе. Сам оборот прошел не по плану, но, кажется, разум при ней. Просто ты ее раздражаешь.
Я зашла в дом, все еще дыбя шерсть на загривке и порыкивая.
– Катя, это наш бета. Не заставляй его нервничать, он не может тебя тронуть, так как ты альфа-самка.
Теперь я зашипела на Азарова.
– Ой, ну перестань. Это обычное определение. К тому же тебе нужно оборачиваться: ты же не хочешь нацеплять блох?
Рыкнув на Богдана и вильнув хвостом, я отправилась вверх по лестнице.
– Третья дверь налево, – крикнули мне вдогонку.
Не желая знать ни про какую дверь, я собиралась осмотреть и обнюхать весь дом. Хотя предупреждение о блохах было очень весомым, но кое-что волновало меня гораздо сильнее.
– Она забавная и вас не боится.
– Моя жизнь будет невероятно увлекательной, но какая в моей женщине чувствуется порода и сила. Просто удивительно.
Хорошо хоть свои выводы про котят не сообщил.