Забытый сад - стр. 36
– Почему нет? На дворе двадцать первый век, ты обернешься за неделю и будешь куда лучше знать, как поступить с домом.
Несмотря на документы, лежавшие на столе, Кассандру так захватила сама теоретическая возможность существования дома Нелл, что она совсем забыла подумать о практической стороне дела: дом в Англии ждет ее. Она поковыряла носком тусклый деревянный пол и глянула на Бена сквозь челку.
– Наверное, его надо продать?
– Такое серьезное решение нельзя принимать, не глянув хотя бы одним глазком.
Бен кинул стаканчик в переполненную мусорную корзину рядом с кедровым столом и добавил:
– Хуже ведь не будет. Дом много значил для Нелл, раз она берегла его столько времени.
Кассандра размышляла об этом. Лететь в Англию, одной, ни с того ни с сего…
– Но лавка…
– Ха! Сотрудники центра позаботятся о твоих продажах, да и я буду рядом. – Бен указал на переполненные полки. – Товара тебе хватит еще лет на десять. – Его голос смягчился. – Почему бы не попробовать, Касс? Тебе не повредит ненадолго уехать. Руби живет в конуре в Южном Кенсингтоне, а работает в Музее Виктории и Альберта. Она все покажет, позаботится о тебе.
В последнее время люди постоянно предлагают Кассандре свою заботу. Когда-то, сто лет назад, она сама была взрослым ответственным человеком и заботилась о других.
– Да и что ты потеряешь?
Ничего, ей нечего и некого терять. Кассандра вдруг почувствовала, что устала от разговора. Она изобразила легкую покладистую улыбку и добавила к ней:
– Я подумаю.
– Хорошая девочка.
Старик смахнул щепку с ее плеча и направился к выходу.
– Да, чуть не забыл, я раскопал еще кое-что интересное. Не проливает света на Нелл и ее дом, но все равно забавно, учитывая твое художественное прошлое, твои рисунки.
Так небрежно сказать, так легко отнести к прошлому годы чьей-то жизни, чью-то страсть – все равно что удар под дых. Кассандра сумела удержать улыбку.
– Усадьба, в которой стоит дом Нелл, когда-то принадлежала семье Мунтраше.
Фамилия ничего не говорила Кассандре, и она покачала головой. Бен поднял бровь:
– Их дочь Роза вышла замуж за Натаниэля Уокера.
Кассандра нахмурилась:
– Художник… Американец?
– Точно, в основном портреты, ну, сама понимаешь. Госпожа такая-то и шесть ее любимых пуделей. Если верить дочке, он даже написал портрет короля Эдуарда[9] в тысяча девятьсот десятом, перед самой кончиной монарха. По мне, так вершина карьеры, хотя Руби, похоже, не в восторге. Она сказала, что портреты не слишком удавались ему, были немного безжизненны.
– Я давно уже…
– Ей больше нравятся его эскизы. Руби всегда так, хлебом не корми, дай плыть против течения.
– Эскизы?
– Иллюстрации, журнальные картинки, черно-белые.
Кассандра внезапно задержала дыхание.
– Серия «Лис и лабиринт».
Бен поднял плечи и покачал головой.
– Ах, Бен, они были чудесны, чудесны, изумительно подробны.
Она так давно не вспоминала об истории искусств, что ее поразило нахлынувшее чувство. Странно, как нечто, когда-то занимавшее главное место в жизни – годы обучения, желанная карьера, – нечто, без чего она прежде не мыслила своего существования, полностью исчезло в настоящем.
– Натаниэль Уокер мельком упоминался в курсе об Обри Бёрдсли[10] и его современниках, который я слушала, – сказала Кассандра. – Его творчество считается спорным, насколько я помню, но совершенно забыла почему.