Забытые - стр. 50

– Почему?

– Оно живое, настоящее. Здесь всё время кто-то ходит, опаздывает, торопится. В общем, жизнь бьёт ключом. Сидишь вот так вот вечером и смотришь на прохожих, – мужчина говорил, строя из белых кубиков сахара башню, составляя их один на другой. – Пытаешься угадать, как у них всё сложилось.

– Как у всех, – сказал я, наслаждаясь крепким горячим чаем.

– Э, нет. У всех по-разному. Тут всё зависит от того какой выбор ты сделаешь. В жизни перед нами постоянно разворачиваются дороги, открываются перекрёстки. Куда свернёшь, так и проживёшь.

Башня из сахара рассыпалась, и кубики, выскочив из тарелки, покатились по столу. Один из них я поймал и вернул медвежонку.

Басмач тем временем продолжил:

– Не на кого пенять, если выбрал неправильно. Живи и терпи.

Он явно говорил о чём-то личном, даже интимном. Но в этом крепком сильном мужчине не было жалости к себе. Ни грамма. Скорее он смирился с тем, что произошло, и двигался вперёд.

Сумрак опустился на крепость. Мимо нас, торопясь, прошла молодая мамочка с малышом, тащившим в руке разноцветный мяч. Маленький грубиян скорчил нам рожу и показал язык. Мой собеседник искренне рассмеялся, утирая слёзы с глаз.

– Как-то это грустно. Жить и терпеть, – нарушил тишину я. – Мне так не нравится.

Слова словно падали в сгущавшуюся тьму, бесследно растворяясь в ней, от чего становилось не по себе.

– По-другому никак.

– А мы все? Вся колония? Я, мама, Ирка, Толик, Юлька, Светка, Игорь, Седов… все-все!? Мы тоже выбирали?

– Мы нет. Это сделали за нас.

Басмач стал неожиданно серьёзен, и глаза его словно заполыхали голубым огнём.

– Вот поэтому, завтра-послезавтра мы и должны выжить. Выжить любой ценой.

– Для чего? – спросил я, уже зная ответ на вопрос.

– Чтобы каждый мог сделать свой выбор.

Глава 28: Рекогносцировка

28 июня 2280 года

Коперник – 3. Крепость «Суворов»

18 час 10 мин

– Руки, руки правильно держи! Отжиматься надо правильно! Локти назад уходят, а не в бока! – ворчал Минин, стоя надо мной со сложенными на груди руками.

– Да какая разница? – пыхтел я на шестом десятке. – Главное, чтобы грудью пола касаться и выпрямляться на руках полностью.

– Чего ты споришь? Огромная разница. Не надо создавать себе проблемы. По-твоему и тяжелее, и нагрузка не правильно распределяется. Гвардейцы бы тебе ногой под дых!

– Фух! Очень педагогично.

– Зато действенно.

Подсел я на физуху вместе с Толиком. Конкретно подсел. Всё свободное время, которого, кстати, у меня было не так чтобы сильно много, теперь посвящал физическим упражнениям. Наверное, хотел быть готовым ко всему.

Ни 26, ни 27 июня они не напали. Орда снизила скорость и дожидалась отставших, по крайней мере, так заявляла разведка. Минин, правда, сказал, что Анька (конечно же, по секрету) шепнула ему, что шаманы сбивают дроны и весьма успешно. Что ж, чем дольше их не будет, тем нам лучше. Каждый день – это кирпичик в нашу оборону. Не мои слова, Борисыча.

Обед закончился, и снова начались занятия. Наблюдая за работой пилотов парами и тройками, я думал о разговоре с Басмачом. О том выборе или даже выборах, которые каждый из нас делает. А потом мучается или нет, но всё равно сожалеет. Но ведь можно же выбрать правильно?

– Мамедов, не надо так резко поворачиваться к противнику,– произнёс я в гарнитуру. – Не опережай напарников. Синхронизируй действия с ними, и тогда у вас получится слитный залп. Хорошо?