Забытые - стр. 11

Не было ни охов, ни ахов. Мы просто замерли над трупами. За эти годы мы огрубели и принимали смерть такой какая она есть. Готов был поклясться, что никем не овладел страх – балом правило бессилие, ведь с каждым убитым человеком наш мир стремительно сокращался в размерах.

– Горло перерезали. От уха до уха. Обоим, – нарушил длительное молчание Минин, склонившись над телами. – Магазины полные. Не стреляли. Кто-то подобрался сзади.

И действительно, ребята лежали вповалку, удерживая оружие в руках.

– Ужас, – только и произнесла Светка, прижимая маленькие кулачки к груди. – Я их не знаю, а вы?

– Я нет.

– И я.

– Это Серёга Климов, – коснувшись руки мёртвого гвардейца дольше чем этого требовалось, сказал Толя. – Мы с ним вместе в гвардию записывались. Его мамка медсестрой в больнице работает. Сестра, вон, у Юльки в бухгалтерии, а папку ещё восемь лет назад свёрглы погрызли, до того, как мы стену возвели. Он на гитаре играть любил и баскетбол. Хороший парень.

После слов Минина у всех, даже у меня, на глазах появились слёзы. Лежащий у наших ног гвардеец перестал быть просто незнакомой жертвой неизвестного убийцы. Он стал одним из нас.

– Ребята, вы понимаете, что это означает? – чуть охрипшим голосом произнёс Игорь, обнимая прижимавшуюся к нему Юльку. – Если это не наши, а я в этом уверен, значит на планете есть кто-то ещё

– И он спокойно мог проникнуть в долину, – закончил за него Минин и, прихрамывая, отправился к площадке подъёмника.

Глава 9: Допрос

25 мая 2280 года

Коперник -3. Крепость «Суворов»

07 час 55 мин

Почему не писал? Потому что вчерашний денёк прошёл так себе. Впрочем, так нам дуракам и надо. Головой понимаю, что ни в чём мы не виноваты, а всё равно чувство вины не уходит.

Суматоху мы подняли нешуточную. Седов с гвардейцами, Борис Борисыч со своими особистами, Гаан с какими-то людьми в строгих костюмах (и где они их только взяли, я такой формы одежды уже давным-давно ни в крепости, ни в долине не видел) прибывали на утёс, цокали языками, смотря на мёртвых ребят, сокрушались и отбывали восвояси. Уходили они, кстати, все, кроме Седова, в лёгкой панике, даже Борис Борисыч чувствовал себя явно не в своей тарелке, ибо на своих опричников порыкивал зверем и метал глазами молнии. Обычно-то он спокоен как танк.

Командир гвардейцев же, крепко сжав челюсти и превратив нижнюю губу в короткую чёрточку, коротко бросил мне:

– Вы всё рассказали?

А я возьми, да и ляпни:

– Рассказали всё, но мне есть что показать.

Фото из моего коммуникатора произвело эффект разорвавшейся бомбы. Нас сразу отвезли в Пирамиду, так у нас называлось здание, где себе свила гнездо Служба безопасности. Почему «Пирамида»? Так двухэтажный домик венчала треугольная массивная крыша.

Нас растащили по разным кабинетам и допросили. Потом собрали вместе и снова допросили. Потом дали парочку часов посидеть в отдельных камерах и снова допросили. Ну если я хоть знал из-за чего (всему виной, конечно, тот проклятый снимок), то ребята ни сном ни духом.

После шести часов допросов Игорь и Светка откровенно приуныли, Минин взъярился и разломал в кабинете стул, а вот Юлька… Юлька молодец. Она меня удивила. Не ожидал от неё такой выдержки, хладнокровия и рассудительности.

– Если нас уже столько времени мучают, значит случилось, что-то серьёзное. И возможно с этим связаны мы. Либо дело во всех сразу, либо в одном из нас, – заявила она перед очередным коллективным допросом. Интересно, дело в её возрасте, жизненном опыте или… или в чём?