Забытые крылья - стр. 6
Любопытно, что скажет мама… Хотя с этим как раз все ясно. Света сама могла написать ее речь на эту тему, слово в слово:
– Раз уж ты не обладаешь талантом и не родила Пьеру детей, то по крайней мере могла быть ему хорошей женой! Он этого заслуживает, он дал тебе хорошую жизнь, Света. – Она, не открывая глаз, слегка двигала губами и бровями, передразнивая мать, которую не видела с того самого инцидента на приеме в Брюсселе.
Отец сначала, конечно, расстроится, но по большому счету ему все равно. Филип, наверно, был бы рад, но он не узнает. Во всяком случае, не от нее. Светлана мысленно перебирала всех, кто так или иначе будет реагировать на их с Пьером развод, но в конце концов сказала себе слова, которых так боялась: «Значит, времени у меня до конца лета… А дальше пустота…»
В дверь легко и быстро стукнули, и в ответ на Светино «да» в приоткрывшуюся щель просунулась светлая стриженая голова Нади:
– Свет, ты освободилась? У нас там проблема. Требуется твое квалифицированное вмешательство. – Надя была поглощена своими переживаниями и не заметила безрадостного лица подруги.
– Иду. – Света встала, разминая одеревеневшее от напряжения тело, и двинулась к выходу из комнаты.
– Представь, явился следователь, а Вадим вдруг начал ревновать. Надо как-то регулировать, а то прямо неловко… – быстрым полушепотом объяснила ей Надя и, пропустив Светлану вперед, с облегчением выдохнула.
Света разберется.
Глава 2
Они уже минут пять молча шли по прогретой летним солнцем тропинке, когда Надя решилась задать мучивший ее вопрос.
– Почему вы тогда меня отпустили? – спросила она, требовательно заглядывая в лицо Прохорова.
«Как ребенок, – подумал он. – Смелый, хрупкий ребенок».
– Потому что ваш арест не соответствовал бы моим представлениям о справедливости. – Он говорил серьезно, но щурился так, будто шутил.
– Но вы рисковали. У вас могли быть неприятности. Почему?
– Потому что я решил рискнуть. – Прохоров наклонился и, сорвав высокую травинку, принялся методично срывать с нее новорожденные, пропитанные жизненными соками острые листики.
Надя молча шла рядом и разглядывала его, стараясь делать это не слишком заметно. Высокий, подтянутый, светловолосый, он, кажется, каждое движение мог бы сделать шире и размашистее, но сдерживал свою энергию. Незамысловато одет и аккуратно пострижен – все словно по какому-то давно примелькавшемуся шаблону. Типичный сильный мужик. Человек из другого мира. Интересно, наверно, у них там в полиции таких большинство? Интересно, почему Лешка так сильно увлекся этой грубой средой, ведь он вырос в совершенно других условиях. Из семьи художников – в полицию! Он и физически совсем другой: невысокий, хрупкий, хоть и жилистый…
– Надя, а ведь у меня к вам на самом деле служебный вопрос. – Прохоров щелчком сбросил травинку на землю и снова посмотрел на собеседницу.
– Ко мне? – Надя резко остановилась, и в этом движении прорвалась вся ее нервозность, копившаяся с первой минуты появления Прохорова в Кратово.
– Да. Я просто решил задать его в частном порядке, для того и приехал. Не вызывать же вас в отделение, повод не такой уж серьезный.
– Павел…
– Михайлович, – подсказал следователь. – Но пока мы с вами здесь, на природе, можно просто Павел.
– Хорошо, Павел. Задавайте ваш вопрос.