Забытые-3: Хранители перемен - стр. 23

– Это так важно... для вас? – осторожно спросил Зим.

Оказывается, он не ел, а во все глаза смотрел на меня. И удивлённо слушал – а мы втроём плакали в три голоса, и дядя Смел громче всех, с пронзительными трубными звуками и ругательными покашливаниями.

– Очень, – я улыбнулась сквозь слёзы. – Это... дом. Это наш дом. Ты ешь-ешь. Подогреть?

Знающий мотнул головой.

Я осторожно ссыпала семена в зачарованный внутренний кармашек сумки и пообещала:

– Когда-нибудь, когда мы избавимся от Стужи и прочих гадостей, когда мы вернёмся в наши земли и солнечные леса опять поднимутся до небес... Ты всегда будешь желанным гостем в землях искр. И там, тогда... поймёшь. Должен понять.

– Я всё утрясу, – вставил дядя. – И ни одна скотина не обзовёт тебя хладнокровным.

– Это же браслет, это же не я... – смутился Зим. – И это же ты мне его дала...

– А ты мог бы не слушать. Не ходить и не искать, – мягко заметила я. – Или найти – и не показать. Ешь.

Да, людям надо помогать, особенно хорошим. Хорошее дело всегда вернётся добром. И чем больше вокруг хорошего – тем лучше мир. А нам всем в нём жить, и лишь от нас зависит, каким он будет. От нас – и от наших мыслей и поступков.

– Я помню, где стоял город Приозёрный, – неловко сменила тему Светла. – И Алый – тоже. Это недалеко отсюда. К обеду доберётесь до Алого. А от него – двадцать вёрст до Приозёрного. Но, боюсь, пешком. Всё в округе уничтожено, никаких паутин. И тебе плести новую не советую. Мы не знаем, какими чарами пишущий Мечен накрыл записи.

– Прогуляемся, – согласилась я, вставая.

Зим поспешно сунул в рот предпоследний блин, прожевал, проглотил и торопливо сообщил:

– А я вспомнил, что у безлетных вместо паутин было. Точно их чары повторить не смогу, но путь немного срежем. Да, – он спокойно и с долей вызова встретил мой взгляд, – я ещё и вспоминал. Зачем Стуже оружие без прежней силы? И я многое вспомнил – и что могу, и сколько, и когда. И не жалею, что рискнул.

– Нет худа без добра, – кивнула я, гася солнечное пламя в очаге. – Проверим. Путь срезается чем-то вроде ледяной горки, так?

– Угу. Чем-то. Вроде.

Мы быстро собрались. Светла уже бормотала что-то тихо, явно прикидывая путь. На крыльце Зим показал на свои метки – на каждом доме со вторым подполом мерцала снежинка. Вёртка, доселе отдыхавшая, проснулась, встряхнулась и выбралась наружу – обойти и запомнить на всякий случай необходимые строения. А Вьюж уже ждал нас наверху – лёжа на грибной шляпке камня-входа.

Едва мы вернулись в Долину тысячи ветров, как Светла предупредила:

– Смотрите под ноги. Видите тропу? Это путь до Приозёрного. Доберёмся до того, что от него осталось, – поищем то место в холмах. Я помню путь Славны и Мечена. Идите по ней. И не заблудитесь, и в снег не провалитесь.

– Я тоже путь помню, – я глянула на землю. – Если остатки городских ворот найдём, то до зачарованных бумаг быстро доберёмся.

Точно, тропа. Снег словно золотым песком присыпали. В лучах солнца он искрил сотнями тёплых звёзд.

Зим посопел неуверенно, но всё же, неловко подбирая слова, спросил:

– А когда... ну, тогда, в Приозёрном... Это же я его?..

– Нет, – ответили мы со Светлой в один голос.

– Ты был в беспамятстве, – пояснила я, вслед за легкокрылым Вьюжем пробираясь меж каменных изваяний. – Не знаю, что случилось в городе, но тебя я рассмотрела хорошо. Нельзя винить безумца. Особенно если им управляли чужие чары.