Забытые-2: Тишина взаймы - стр. 39
– Это я нашёл, когда очнулся, – пояснил Зим. – Не знаю, откуда она взялась. Не знаю, кто её сделал и зачем. Но раз она есть, то куда-то ведёт. И я очень хочу узнать, куда. На Обжитые земли непохоже – значит, пределы.
– А почему раньше туда не сходил? – я выпрямилась. – В пределах не так жутко, как говорится в сказках. Порождения чар Забытых, конечно, встречаются, но редко. Искры давно извели большую часть гадости, испытывая новые чары.
– Страшно было, – он поморщился и натянул рубаху на плечо. – Без силы-то я человек. Зимой работы навалом, а потом – ни капли чар. А просить кого-то... Объяснять придётся. А об этой карте даже наставительница Снежна не знает. Никто не знает.
– И правильно, что скрыл, – одобрила я и встала. И верно, полегчало после работы с кровью. – Ладно. Давай на выход. Всё, что мы могли здесь найти, нашли. Есть хочу.
– А есть? – оживился Зим.
Я вспомнила, где бросила вещи:
– Немного. По дороге сгрызём.
И помыться хочу, да. Всю ж пещеру на карачках проползла... Рубаху и штаны – только выбрасывать. Но прежде – в сугроб.
Пёс уже ждал нас у входа-выхода. Мы шустро собрались и, напоследок оглянувшись на пещеру, отправились за безлетным. И обратный путь не заметили, истребляя мои припасы. А пока рот Зима был занят едой, я напряжённо обдумывала его тайну. Скрытая память, карта пределов... и Шамир, конечно же. То, что он видит Шамира, очень важно. И, кажется, у меня есть тому объяснение.
«Если я не успею, моё дело продолжат потомки...»
Если дело Забытых дожило до наших дней, то почему бы не дожить делу Ясена? Он ведь тоже мог собрать группу тех, в ком желание помочь Шамиру было сильнее страха. И они тоже могли передать дело потомкам. А потомки – всплыть сейчас, подобно мне рассмотрев в тенях на снегу следы новых старых Забытых. И кто-то из них мог вернуть Зима с Гиблой тропы. Чтобы дать знающим ключ. К чему? Сходим – проверим.
Хотя... К Зиму, скорее всего, приложил руку безлетный. Снег покровом на памяти, ледяная карта на коже, глаза хладнокровного, способные видеть то, что не видят ни пишущие, ни говорящие, да и не каждая искра заметит... Что-то ещё есть в нём, кроме карты. Или в карту вшиты чары, которые мне ни за что не распознать. А вот искре постарше... Ладно, об этом я думать не буду. Пока. И без того голова кругом.
Однако безлетные, истинные знающие, конечно, были на стороне Ясена и Шамира. И хоть так смогли оставить подсказку.
Ух, хочу в пределы, хочу-хочу-хочу...
Но сначала всё-таки зачарованная стена. Нет, сугроб. Нет, стена, в туманном кольце же нет снега.
– Зим, а стена видна?
– Не-а. Никто не видел. Только ощущали чары и не могли пройти. Упирались во что-то. Ну и чары её не брали.
Никто не видел – а я увидела. Как искре не увидеть работу искры?
Стена тянулась с запада на восток, в версте от воронки. Стена – это водопад мелких искр, льющихся с угрюмых утренних небес, и его край был так высоко, что не рассмотреть.
Зим тоже попробовал пройти, причём с разбега и с какими-то чарами, но бодро отлетел обратно, с «душой» и «матерью» приземлившись в ледяную грязь. Я же рисковать не стала. А вдруг пройду. Или чары на меня непредсказуемо подействуют. Или я – на чары. И по-прежнему на всю округу – ни одного обработанного камня.
– Я иду обратно, – сообщила, развернувшись. – К Норову и псу.