Забыть или умереть - стр. 5
Большое светлое помещение с бежевыми стенами и медового цвета шторами на двух окнах с видом на парк, стало для девушки за десять лет настоящим домом. Привалившись к двери и медленно сползя по ней вниз, Лиза с тоской оглядела свою уютную комнату, где было столько пережито и передумано. Здесь она переживала первые тяжелые и одинокие дни, когда первый раз оказалась так далеко, одна, без родителей. Сюда прибегали ее подружки, чтобы поделиться новостями и сплетнями. И здесь она рыдала, лежа ничком на кровати, когда получила весть о смерти мамы. И вот сейчас ей предстоит здесь же выяснить причины предательства отца.
Собравшись с силами, девушка вскрыла конверт, который ей передала Ирина Александровна, и который буквально жег ей руки. Почерк Николая Румянцева перепутать с другим было невозможно, и слабая надежда, что это какое-то недоразумение или чья-то злая шутка, рассыпалась в прах.
«Лиза, – твердые буквы, казалось, протыкали сердце насквозь, – надеюсь, что в данную минуту ты не бьешься в истерике и с достоинством примешь все то, что сейчас тебе предстоит узнать».
Лиза закрыла глаза и откинула голову на дверную створку. Ее суровый отец в своем репертуаре. Никаких нежностей и никаких утешающих слов. Все строго и по делу.
«Когда ты появилась на пороге нашего дома, я был резко против брать тебя в семью. Но моя жена, почему-то, прониклась к тебе безумной симпатией и не хотела ничего слышать про то, чтобы отправить тебя в детский дом или еще какое-то подобное учреждение».
– Что? – не желая верить в прочитанное, дрожащим голосом прошептала потрясенная девушка. – Этого не может быть! Зачем он это придумал?! За что он со мной так?!
Смахнув с глаз слезы, которые мешали читать, Лиза вернулась к письму, надеясь… Все еще на что-то надеясь.
«Ты не помнила ничего, кроме того, что тебе восемь лет, даже не могла сказать, как тебя зовут. Это моя жена решила дать тебе имя Лиза. В нашем небольшом городке никто не заявлял о пропаже девочек твоего возраста и, поскольку никаких зацепок в деле не было, все розыскные мероприятия вскоре сошли на нет. По настоятельной просьбе моей жены я воспользовался своими связями, и нам разрешили удочерить тебя, хотя я, как ты уже поняла, был этому совершенно не рад. Но я очень любил Анну и пошел ей навстречу, тем более что своих детей у нас не было».
– Боже мой, так все это правда, – из горла слова вырывались каким-то сдавленным сипом.
Лиза только сейчас начинала осознавать всю чудовищность происходящего. Ее любимая мамочка была ей не родной! Зато стала абсолютно понятна раньше скрытая, а теперь явная неприязнь отца – просто он не был ей отцом. Конечно, девушку и раньше смущало, что она практически ничего не помнит до своих восьми лет – только какие-то неясные и разрозненные образы пару раз всплывали в памяти. Но мама объясняла ей, что она сильно болела, и эти последствия высокой температуры и воспаления легких так и не прошли, несмотря на все старания врачей и психологов.
А когда ей исполнилось десять, они всей семьей переехали в Питер, так как бизнес Николая, связанный с большой фармой, резко пошел в гору, и в тот маленький городок в Смоленской области они больше не возвращались никогда. Господин Румянцев не хотел напоминаний о тех временах, когда он был бедным и никому не известным научным сотрудником захудалого провинциального НИИ. Поэтому ее амнезия была только в плюс. А что ей делать сейчас? Девушка вернулась к письму.