Забудь о разводе! - стр. 26

Застыв в ступоре, я молчу, словно воды в рот набрала. Тараканы в голове разбежались по разным углам в испуге.

— Не скажете? — давит он.

— В больнице, Родион Андреевич, — отлепляю язык от нёба, внешне сохраняя спокойствие. — Или вы меня в чем-то подозреваете? Если так, то позвоните в ту больницу и лично убедитесь в подлинности предоставленных документов.

Говорю я и тут же желаю о сказанном.

Я же сильно осложняю себе жизнь. Ничего не мешает ему позвонить в регистратуру.

Но зачем ему это нужно? Неужели правильный такой? Или муженек мой постарался?

Врач снова опускает взгляд на бумажки, а я стираю набранное ранее сообщение и строчу новое:

"Кажется, я в полной заднице! Меня только что уличили в обмане, потому справки подписывала женщина, которая уже давно не работает в больнице! Спасибо!"

Не проходит и минуты, как на экране всплывает входящее сообщение:

"Понял. Виновные будут наказаны".

— Прошу прощения, я буквально на минутку отлучусь, посидите пока тут, — врач поднимается и в спешке удаляется из кабинете.

Дело дрянь.

За каким делом он ушел? Неужели хочет посоветоваться с Матвеем?

Если так, то мне каюк.

А, впрочем, плевать. Нашла о чем беспокоиться.

Так или иначе я все равно подам на развод. Со скандалом или без него — абсолютно не важно.

Но для верности я отправляю Дамиру сведения, о которых мы вчера договаривались:

"Матвей знаком с врачом, к которому я пришла на прием. Я в клинике "Мой доктор", невролога зовут Баринов Андрей Родионович!"

Дамир читает сообщение и набирает ответ:

"Принял. Жди".

А чего ждать-то? Когда меня разоблачат?

Ну так и быть. Подожду. Иного выхода у меня нет.

10. Глава 10

Время тянется как резиновое. За пять минут ожиданий я придумываю различные версии того, каким образом у меня появилась эта чертова справка. Самая железобетонная из них — объяснить как есть и по возможности надавить на жалость. Сказать, что это была глупая инсценировка, дабы запастись временем, которое требуется мне для сбора компромата на Матвея.

Но и в итоге мне не приходится озвучивать ни одну из придуманных версий.

В кабинет возвращается Андрей Родионович.

— Что ж, Екатерина, вы были... были абсолютно правы, — произносит он сбивчиво, пряча телефон в карман брюк и оборачиваясь на дверной проем, словно за ним стая бешеных псов гналась. В поведении мужчины явно прослеживаются признаки нервоза. — Прошу меня извинить за то, что посмел усомниться в вас. Только, пожалуйста, давайте это останется между нами.

— Эм-м...

У меня не находится слов, но дышится теперь заметно легче. И дьявольский котел подо мной в одночасье остыл.

Отлегло, что называется.

— Хорошо, но кому я могу рассказать-то? — все же уточняю и мужчина становится белее мела, глазенки бегают из стороны в сторону.

— Ему, — шепотом отвечает, не внося никакой ясности. — Я не хочу проблем. Я очень крепко держусь за это место, понимаете?

Я рассеянно киваю, а Андрей Родионович вынимает из нагрудного кармашка платок и судорожно протирает им заднюю сторону шеи. Так усердно, словно до костей хочет дотереть. Он проходит за свой рабочий стол, усаживается в кресло и, положив руки на поверхность стола, сцепляет пальцы в замок. А те дрожат... Ровно так же, как и у меня пять минут назад.

— Уверяю вас, я никому ни о чем не расскажу, — клятвенно заверяю.