Заблуждения убеждений. Услышать зов души в мире, одержимом счастьем - стр. 6

Последнее, чего бы мне хотелось, – чтобы меня запомнили как человека, выступающего против счастья, так что мне лучше объясниться. Я искренне желаю счастья вам, себе, своим детям и всем детям, что ходят по этой планете. Но я научился не затаивать дыхание в ожидании, что я, они – мы однажды доберемся до некоего устойчивого состояния под названием «счастье» и будем в нем пребывать, пока занавес не опустится в последней сцене той фальшивой мелодрамы, которую мы разыгрываем на сцене истории уже не первое бурное столетие.

Некоторые люди несчастны уже оттого, что не могут быть довольны жизнью постоянно. Часто те, кто пользуется социальными сетями, видят, какими радостными кажутся другие, и в сравнении с ними начинают чувствовать себя несчастными, наблюдая, как их друзья наслаждаются жизнью – с чудесными детьми и яркими моментами единения. Немногие выкладывают в интернет другую сторону своей истории, и поэтому нам кажется, что они преуспели в этой игре под названием «счастье», а мы – нет.

Позвольте мне показать вам фотографию одного малыша, который кажется вполне счастливым[4]. Этот ребенок улыбается, выглядит абсолютно довольным и умиротворенным. Разве он не блаженствует? Разве не находится он на вершине счастья? Он спокоен и даже не подозревает, что на него надвигается – словно поезд, вышедший из Ньюарка в 06.45 и несущийся со скоростью 86,4 мили в час, – череда неприятностей. Поскольку он еще не посещал уроки математики, которые помогли бы вычислить, когда именно этот поезд прибудет к его двери, мы позволим ему оставаться беспечным как стрекоза. Но, насколько нам известно, стрекозы не отличаются особо высоким уровнем сознания. Именно сознание и наша способность воображать разные версии реальности делают наши тревожные часы такими мучительными. В стихотворении Флер Эдкок «Вещи» рассказчица просыпается среди ночи и оказывается окруженной всеми «вещами», которые вызывают у нее беспокойство. Но сколько бы она ни пыталась отогнать гнетущие мысли, порождающие вину, тревогу и страх, все, что ее беспокоит, собирается у ее постели, сгущается и становится все тяжелее и тяжелее[5]. Узнаете в этом описании тени, которые так любят приходить в призрачные часы предрассветной тишины?

Но как часто мы задаем себе вопрос: а должны ли мы быть счастливы? Если мне предназначено быть счастливым, но я не счастлив – значит ли это, что со мной что-то не так? Для большинства живых существ счастье не кажется чем-то значимым. Им достаточно найти место для сна, защиту от хищников и пищу, чтобы утолить инстинктивные потребности. Но человек остается пленником своей растерянности, тревоги и замешательства перед всей этой жизненной неразберихой.

Когда я учился в Швейцарии, мне удалось снять комнату у адвоката и использовать ее как кабинет, пока тот был на работе. Однажды он вернулся раньше и застал плачущего пациента. Позже он спросил меня, зачем мне вообще проводить время с теми, кто плачет. Я не стал рассказывать ему, как во время интернатуры в психиатрической больнице меня пригласили на вскрытие. Это не доставило мне удовольствия, но мне было интересно узнать больше о том, как устроено тело и как проводится аутопсия. Кажется, я все же сказал ему, что я был рад и польщен оказанной мне честью – присутствовать при чужих страданиях, но, думаю, он этого не понял, и поэтому наш разговор намеренно скатился в пустую болтовню.