Забег на невидимые дистанции. Том 2 - стр. 68

Icebreaker: просто делай то, что я говорю: не ходи нигде одна хотя бы ближайшее время.

Бромгексид_скумбрии: если что и случится, я могу за себя постоять.

Icebreaker: не сомневаюсь. И все же не теряй бдительности.

Бромгексид_скумбрии: в чем причина?

Icebreaker: просто доверься мне.

– Дженовезе, не отвлекайся. Решишь свои дела потом.

– Извините. Срочное.

Из уважения к Видару пришлось спрятать мобильник подальше, хотя эти странные сообщения взволновали ее. Обычно Icebreaker не вел себя так. Нина приказала себе выбросить это из головы хотя бы на время и сосредоточиться на обсуждении. Отто посмотрел на нее, заломив бровь, но ничего не спросил. Видимо, на потом оставил.

– Ну что, мои оболтусы, тему выбрали уже?

На Видаре был его любимый разношенный джемпер оттенка горького шоколада, под ним – кремовая рубашка, толстые очки в темной оправе такого же цвета, как старомодные льняные брюки с выстиранными коленками. Этот человек отдавал своему внешнему виду примерно столько же внимания, сколько его любимые подопечные.

– Не то чтобы мы пришли к соглашению, – признался Отто.

– Тему-то выбрали, но каждый свою, – кивнула Нина.

– Вот как. Ну, рассказывайте, потому что у меня тоже есть предложение.

Речь шла о теме для проекта по физике, с которым Нина и Отто представляли школу в будущем учебном году, планируя получить грант на новое оборудование и денежный приз для дальнейших исследований в выбранной области. Чтобы впервые обсудить детали предстоящего конкурса, они встретились в школе в последние дни каникул.

Отто предлагал действовать на стыке дисциплин, чтобы продемонстрировать универсалии квантовой физики в тех областях, которые с нею, мягко говоря, не соприкасаются, например история и философия. Его идея заключалась в том, чтобы осветить ключевые события мировой истории с точки зрения теории вероятности и квантовой множественности исходов, равновозможных между собой. В качестве одного из примеров он предлагал убийство Цезаря.

– Вдумайтесь, просто вдумайтесь: его ведь решили убить не за конкретное совершенное злодеяние, а лишь за вероятность таких преступлений в будущем! Теоретически возможный исход заставил заговорщиков действовать, чтобы исключить любой риск. И полностью изменил историю. А теперь обезличим ситуацию. Например, у нас есть частица, которая может двинуться влево, а может вправо, а может прямо, или вверх, или вниз, ну вы поняли. Тысяча вариантов. И один из них, всего один из них, нас не устраивает. Например, гарантирует истребление человечества. И что мы делаем? Уничтожаем эту частицу, чтобы не позволить ей совершить перемещение, вероятность которого мизерна, но существует. Только тут не частица, а целая человеческая жизнь, причем жизнь правителя, от которого зависит целый народ. Кто знает, каким был бы мир, если бы Цезаря оставили в живых? Может, это эффект бабочки? Чем вам не крутая параллель? Они решили предотвратить то, чего еще даже не случилось, и, возможно, не случилось бы.

– Прямо как у Филипа Дика в «Особом мнении», помните? – спросил Видар.

– Вот именно! – оживился Отто, и еще несколько минут они обсуждали книгу и ее вполне удачную экранизацию.

– Прикладное применение теоретической физики к нерешаемым вопросам этики и философии – довольно свежо и смело, – похвалил Йорскиллсон, поправляя съехавшие от горячего спора очки. – Это может по-новому раскрыть суть некоторых исторических событий с позиции наблюдателя. Дать новый взгляд на развитие человечества. Не «почему это произошло», а «что бы произошло вместо этого». Интересно.