Забавы ради... - стр. 27
— Вот что за упрямый человек! — пробормотала Забава и торопливо помчалась к входной двери.
За секунду до звонка Забава щелкнула замком. Тяжелая дверь с легкостью подалась и Поликарпова увидела на пороге своего дома Соколова.
— Здравствуй! — широкая улыбка парня была настолько заразительной, что у Забавы не было шансов сохранить серьезное выражение лица.
— Привет! — так же широко улыбнулась Поликарпова.
— Привет! — повторил парень и шагнул в дом.
Забава собралась пропустить гостя, но замерла, не имея возможности двинуться с места. Да и желания не было. Целый месяц она не видела эту наглую физиономию. Месяц! Это ведь просто уму непостижимо! Нет, что там месяц? Тридцать дней… Но самым неожиданным открытием для девушки оказалось то, что она соскучилась по этим серо-зеленым глазам, чуть самоуверенной улыбке и завораживающему голосу. Да, она слышала его голос каждый день по телефону. Но все же… Все же она скучала.
Но за все богатства мира Забава не призналась бы парню в этом. И сейчас, стоя в просторном коридоре отчего дома, девушка молчала. Но улыбалась.
— Привет! — вновь повторил Поликарп и шагнул еще ближе, крепче сжимая руки на талии девчонки. Чемодан, забытый, стоял на крыльце, цветы, тоже забытые, сжатые в сильной руке, запутались в кончиках волос за спиной девушки.
— Здравствуй! — тихо шепнула Забава.
Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы рассмотреть лицо парня. Увидеть глубокие морщинки вокруг глаз, которых месяц назад не было. Увидеть усталость в серо-зеленых глазах. И почувствовать ее по напряженным плечам и чуть ссутуленной спине.
— Зачем приехал? Отдохнул бы, — с упреком проговорила Забава, но ее руки абсолютно неожиданно для нее самой улеглись на груди парня.
Поликарп промолчал, только рукой накрыл девичью ладошку и чуть сжал, пальцами вырисовывая одному ему известные узоры. Словно не мог не трогать ладонь с нежной бледноватой кожей и темным рисунком вен.
— Скучал, — наконец произнес Полик, и легонько прижался губами к изящным пальчикам.
Забава не смогла ответить, а все так же молчала, и только на ее губах играла ласковая улыбка, а глаза вспыхнули темными васильками.
— Глянь, Мишутка, — раздался вдруг совершенно неожиданно хмурый голос из-за спины Поликарпа. — А фасад у этого тела так же хорош, как и вид сзади?
— Мама! — кажется, щеки Забавы вспыхнули алым цветом.
— А что «мама»? — искренне возмутилась женщина, поигрывая солнцезащитными очками и стоя на крыльце дома. — Мой Потап Михайлович знает, что смотреть на мужские фигуры я могу бесконечно, а вот трогать… Тут уж простите-извините, наше сердце отдано Поликарпову. На веки вечные.
— Люсенька, входи уже в дом целиком, — поторопил женщину Потап Михайлович — отец Забавы. — А вы, молодой человек, почему чемодан не заносите? Раз уж жить к нам надумали, так у нас и на ваш гардероб места найдется. Дочь, а ты почто гостя в ливень в дверях держишь?
— Пап, а вы вообще обещали вернуться завтра, — спохватилась Забава и сделала шаг назад, собираясь отодвинуться от Поликарпа.
Но Соколов был категорически не согласен с решением девушки. Он двинулся вслед за ней, и, чуть повернувшись, обнял Забаву, вручив ей позабытый букет ярко-синих васильков. Приветливо улыбнулся родителям девушки и протянул руку отцу.
— Соколов Поликарп, — представился парень, — друг Забавы.