Забавник - стр. 38
– Ну так то была едва ли не первая охота! – почесал затылок Орлик. – Согласись, что все прочие охоты обходились куда спокойнее. И то сказать, мы же не устраиваем облаву на нечисть так, как любит Камрет? Он ведь порой готов войну начать на половину какого-нибудь мира, чтобы только дичь упала в его ловушку, как созревшее яблочко! Это не охота, приятель, а забава, только забава – кровавая!
– Однако в столице именно Камрет слывет лучшим охотником, – задумчиво проговорил Олфейн. – И самым удачливым! Даже Айра согласна, что порой только его уловки и помогают добраться до нечисти.
– Так ты уже не собираешься предъявить Камрету счет? – поднял брови вельт.
– Почему же? – погладил рукоять меча Рин. – Конечно, Камрет горазд приврать, я даже готов предположить, что он без достаточных оснований приписал себе участие в твоей судьбе, но мою мать убить мог только он. Я наводил справки, она была не из тех, кто боится выдернуть меч из ножен. А уж если выдергивала… Одно то, что она владела таким мечом, – Олфейн вытащил меч из ножен на палец, – говорит о многом. Вряд ли Камрет сумел бы поладить с ней в честной схватке. Хотя в деле-то я его не видел… И все-таки, думаю, он взял ее хитростью. Впрочем, какая разница? Он убил ее. И я должен ему отомстить. Но дело не только в мести. Камрета нужно остановить. Да, он один уничтожил больше пакости, чем десяток лучших охотников. Да, редкая охота обходится без жертв, такова уж природа нечисти, она прикрывается людьми, если не пожирает их напрямую. Но кто еще в столице, кроме Камрета, не чтит кодекс предсмертия?
– Кодекс предсмертия… – присел на ветхую скамью Орлик. – Это же неписаный закон!
– Однако действенный! – отрезал Рин. – Всякий нарушивший его исключается из цеха охотников. И исключенный становится кем-то вроде прокаженного. Ни в одной приличной гостинице он не получит места, никто не сядет с ним за один стол в хорошем трактире! К тому же списки кодекса существуют. Заметь!
– О списках кодекса не тебе мне говорить. – Великан запустил пятерню в бороду. – Я в жизни столько не вывел рун, чем когда его переписывал, да и ты не одно перо обломил! Не раз себя спрашивал: зачем старался? Не обязательно быть охотником, чтобы сбывать трофеи! А не вступишь в цех, так и исключать тебя не будут. Чем замечателен этот самый цех? Только тем, что всякий его участник должен вставать на защиту прочих охотников? Однако в столице и так безопасно – стражи не дремлют.
– Ты сам все знаешь. – Олфейн опустил голову. – Дело не в безопасности, хотя в самой столице охота редка. Дело в соблюдении кодекса. Ты его помнишь?
– Наизусть, – расправил широкие плечи Орлик. – Пришлось вызубрить. И то сказать, сколько мы оставались дикими охотниками? Больше десяти лет!
– И что нарушил Камрет? – прищурился Рин.
– Да все! – хмыкнул вельт. – Вот хоть это: «Охота – не забава». Или вот еще: «Всякое существо становится дичью охотника не по роду или племени своему, а по ужасам и бедам, им производимым. Не убивай понапрасну, поскольку что тогда отделит охотника от зверя, если первый признак зверя – напрасные смерти?»
– Все сложнее, – присел рядом с другом Рин. – Что такое напрасные смерти? С одной стороны, всякая смерть напрасна, с другой – припомни хотя бы одну нечисть, что убивает ради забавы? Зверь, каким бы он ни был, забавляется редко. Он питается. Жрет. Иногда обжирается. Для него смерти уж точно не напрасны! Или ты сдираешь шкуру с молодого кабанчика ради забавы? Просто каждый поступает в меру собственного естества. И охотник в том числе. А вот Камрет…