За твоей спиной - стр. 30
Пульс зашкаливает, но я с трудом нахожу внутри остатки смелости и поднимаю лицо. Смотрю в потемневшие от возбуждения глаза.
Тело неистово дрожит.
Расул склоняется и грубовато проезжается своими жесткими губами по моим, приоткрытым, жадно забирая с них рваное дыхание. Я издаю короткий стон.
Он делает это со мной снова. И еще. Так жадно, будто целовать меня нельзя, но ему… сил нет как хочется.
До ужаса хочется мои губы.
И я, черт возьми, снова это чувствую. Женщиной себя ощущаю. Красивой и желанной. Забытое ощущение проходится стаями мурашек от макушки до пяток и концентрируется внизу живота.
– Блядь, это невозможно!.. – бормочет Расул и нападает.
Целует!.. Он меня целует!
От напора горячего языка в голове становится пусто. Земля уходит из-под ног, поэтому я покрепче сжимаю лацканы пиджака, а руки Расула гуляют по моим волосам, плечам, позвоночнику, бедрам и ягодицам. Ласкают, сжимают.
Подчиняют и вспоминают.
Тоже вспоминаю. Только заторможенно.
После нескольких секунд искреннего замешательства робко отвечаю на поцелуй и перемещаю ладони на мужественное лицо. Царапаю кончики пальцев короткой щетиной и наслаждаюсь этим забытым ощущением.
Так вкусно…
Выгибаюсь, сильные руки требовательно стискивают талию, и я чувствую внушительную эрекцию, упирающуюся мне в живот.
Нам нельзя. Или можно?
Расул с громким вздохом отстраняется и уверенно разворачивает меня к окну, прижимаясь сзади всем телом и сцепляя руки под грудью.
– Красивое платье, – замечает, очерчивая ряд пуговиц на талии.
– Откуда я знала, что эта Алия – родственница Мадины? – жалуюсь.
Его тело еще больше напрягается.
– Вы к Дзаитовым ездили?..
– Да, – горько усмехаюсь. – Я даже не успела ничего выбрать, меня на выход попросили.
Горячие слезы снова застилают глаза.
– Пиздец. Магазинов больше не нашлось?
Пожимаю плечами.
Я почему-то молчу. Привезти меня туда было решением Марьям. Не верится, что она это сделала намеренно. Скорее всего, не знала, что Алия может быть в курсе о нас с Лукой.
Мы поговорили в машине.
Оказывается, здешнее общество становится все более светским и некоторые семьи резко негативно относятся ко вторым женам. Мадина пожаловалась на мужа родителям, а те рассказали родне.
Особым унижением для девушки стал мой возраст. Я на шесть лет ее старше. А значит, видимо, считается – хуже.
И тем не менее Расул выбрал меня сам. Три года назад так уж точно. Его никто не заставлял быть со мной тогда и помогать сейчас. Это не навязанный брак, отдающий дань вековым традициям.
Это… по-настоящему?
– Рас, я… прости. Я погорячилась.
– Все будет хорошо, – произносит он, проезжаясь носом по моим волосам и наконец-то отпуская.
Оправив платье, иду в ванную, чтобы спрятаться и все обдумать, но что-то внутри заставляет меня обернуться и растерянно прошептать:
– Расул… Я…
– Иди, Таня. Иди, будь добра.
Он упирается ладонями о подоконник и смотрит в окно. Широкие плечи, упакованные в темный пиджак, мерно вздымаются и опускаются.
Когда выхожу из ванной, его уже нет. Привожу себя в порядок, беру лекарство и направляюсь на кухню. За накрытым по-простому столом вся семья.
Вся семья.
«Не считая первой жены», – язвительно шепчет мой рассудок.
– Садись за стол, – гостеприимно приглашает хозяйка дома. – Я дам тебе приборы.
Слабо киваю.
– Мамочка, – счастливо улыбается Лука. – Я съел весь рис. А мясо не стал. И тетя Марьям дала мне конфеты, но я их не ел…