За три войны до… Реинкарнация Победы – 4 - стр. 46
– Немедленно вызовите сюда вашего начальника особого отдела! – потребовал я резко, намереваясь продолжить выволочку «за халатность, граничащую с вредительством».
– Нет у нас начальника особого отдела, – хмуро ответил Смушкевич, посмотрев на своих подчинённых, не поднимающих глаз от пола. – И самого отдела тоже нет.
– То есть как?! – опешил я от такого известия.
– Не укомплектовали! Мы здесь всего неделю как! И от нас это не зависит, это недоработка вашего наркомата! В полках отделы есть, а у нас нет! Обещали, ждём! Но, видно, руки не доходят, мобилизация же! – похоже, я передавил и Смушкевич, слетев с катушек, орал на меня в голос.
– Дайте связь с Москвой! Срочно! – приказом я попытался восстановить «статус кво».
– Связь есть с Читой. С штабом командующего фронтом. Связными самолётами. С Москвой прямой связи нет, – скупыми короткими фразами, но уже сбавив обороты, ответил командующий авиагруппой.
– Не понял. А радио? – немало удивившись, задал я вопрос, кивнув на аппаратуру в углу.
– Командующий армейской группой пользоваться им запретил, – совершенно «высадил» меня своим ответом комкор.
– Что, вообще? Но почему?
– Есть большое подозрение, что японцы слушают наши сообщения. Им несколько раз удавалось упредить наши войска без видимых причин, – утвердительно кивнув в ответ на первый вопрос, второй командующий авиагруппой пояснил более развёрнуто.
– А вы их шифровать не пробовали? Да и без того, что толку, например, если японцы слышат наших лётчиков в бою? Когда упреждать уже поздно? Как же вы руководите воздушным боем? Как посылаете связные самолёты по трассе, над которой охотятся вражеские истребители? Да у вас же связи, в сухом остатке, ни вверх, ни вниз нет!!! Как такое в РККА вообще возможно! – на этот раз я не спрашивал, а откровенно ругался, давая выход переполнявшему меня негодованию, но Смушкевич стал оправдываться, хотя я этого и не ждал.
– С депешами в Читу посылаем СБ, японцы их не догоняют. С передовыми наземными постами у меня проводная связь. Как только противник появляется в небе, сразу поднимаем истребители на перехват. А в бою радио вообще бесполезно. Оно только на дизельных машинах хорошо работает, а у нас их нет. Бензиновые же моторы дают помехи, сквозь которые ничего не слышно. Лётчики вообще снимают станции, облегчая машины.
– Знаете, товарищ комкор, я всегда критиковал маршала Ворошилова за непорядки в РККА, но то, что сейчас вижу, переходит все границы, которые только можно вообразить. Вы же ветеран, комкор! Не ожидал от вас такой никчёмности…
– Вы забываетесь! Меня, лётчиков авиагруппы!! Товарищ Сталин лично!!! – Смушкевич вновь закричал в голос, не в силах в крайнем возбуждении даже сформулировать свою мысль и внятно её донести.
– Ну да, вероятно, он вас переоценил. Придётся разочаровать его, рассказать, как вы здесь ведёте дело, – я и сам уже от такой перспективы, от всего увиденного и услышанного, находился в полном расстройстве. – Надеюсь, хоть в моём деле вы сможете оказать необходимое содействие и не напортачить.
– Что вам надо? – по-деловому спросил Смушкевич, осознавая, что перед ним не «какой-то Любимов», а «тот самый капитан Любимов», который в силах исполнить обещанное и стараясь набрать очки.
– Перво-наперво, доставить пакет в Читу, в особый отдел. Во-вторых, обеспечить сохранность пленного, которого я притащил. Сейчас он в лётном госпитале. Мне надо, чтобы он живым и говорящим оказался по ту сторону фронта. Много наших лётчиков сбито над территорией, занятой японцами?