За три войны до… Реинкарнация Победы – 4 - стр. 33
Покончив с этим делом, стал, пока светло, разбираться с гранатами. Задумав понатыкать вокруг растяжек, я хотел понять, сколько «эфок» я могу пустить на это дело. Если научусь пользоваться японскими, коих аж двадцать шесть штук, то можно все РГО использовать. А если нет – то штук шесть-восемь придётся себе оставить. Осмотрев внимательно ребристый цилиндрический корпус с ввинченным в него запалом без предохранительного рычага, как на советских гранатах, и с верёвочной петлёй вместо кольца, я аккуратно вывинтил взрыватель. Экспериментировать на снаряжённой гранате я не собирался. Зажав последний пассатижами, отведя подальше руку от тела, я с силой дёрнул за верёвку. Предохранительная вилка отделилась от запала, но никаких эффектов вроде хлопка наколотого капсюля за этим не последовало. Положив опасный предмет, я отошёл и выждал пятнадцать секунд. Взрыва не последовало. Значит, надо сделать что-то ещё или я имею дело с инерционной машинкой мгновенного действия, срабатывающей от удара. Попытавшись вставить вилку на место, сделать этого я не смог, что-то внутри уже сместилось, поэтому я привязал к взрывателю длинный шнурок и, размахнувшись как кистенём, с силой приложил его об землю. Никакого эффекта. Чёрт, придётся разбирать… Стащив сверху штампованный колпачок, удерживаемый зажимами, я увидел пробку с выемкой, которая просто выпала, когда я перевернул её вниз. Посмотрев внутрь, я увидел там на небольшой глубине пружинку и капсюль. Остальной объём запала, надо полагать, занимал замедлитель и детонатор. Поискав в траве пробку, я поднял её и увидел ввинченный ударник. Приблизительно понятно. Аккуратно собрав всё как было, уперев взрыватель донцем в землю, я тюкнул по колпачку обухом топора. Хлопок! Есть! Выбросив запал, стал считать. Взорвалось секунд через восемь. Многовато. Хотя… Они же этим же и из миномёта пуляют, поэтому замедление такое большое.
Так, «японок» осталось двадцать пять. Корпус ещё одной я примотал испачканными бинтами к «эфке» для усиления эффекта и, наряду с другими, установил её по окружности лагеря, на расстоянии около ста метров или чуть больше, оставив свободный проход строго по продольной оси самолёта. Жидковато, сорок шесть растяжек на шестьсот с лишним метров, но если толпой попрут, кто-то обязательно вляпается. Хоть предупреждён буду, что гости припожаловали. А чтобы зверьё не полезло, так я трупы с внешней стороны периметра сложил. Незачем всяким падальщикам к самолёту соваться, от которого железом да керосином разит так, что у меня даже глаза щиплет. Сам же я, взяв пулемёт, «сайгу», снайперку и все пистолеты, закинув гранатомёт и винтовки в кабину АНТа, ушёл ночевать подальше, на полкилометра. Насторожённый «будильник» всяко оттуда услышу, можно и вздремнуть одним глазком.
Но, вопреки моим ожиданиям, ночь прошла спокойно и я, продрав глаза, осторожно вернулся в лагерь, не заметив издали ничего необычного и убедившись, что «маячки» нетронуты.
– Доброе утро, Танака! Как спалось? – отодвинул я штыком винтовки полог импровизированной палатки. – Видишь, не хотят твои тебя спасать. Как жаль. Придётся самому к ним идти. Где они? Сколько? Вооружение?
– Я не буду отвечать на вопросы! – с вызовом прохрипел в ответ японец, злобно уставившись на меня исподлобья.