За последним порогом. Цена жизни. Книга 2 - стр. 10

– Не могу сказать, что я этим сильно опечалена, – кисло усмехнулась Лена. – Если бы ты взяла их в род, то Кеннер был бы сейчас мужем Анеты, а заодно спал со всеми твоими девицами, ну а я была бы простой мещанкой.

– Да, ты права, тебе об этом жалеть не стоит, – засмеялась Алина. – Знаешь, вот я тебя послушала и тоже захотела заказать себе такое платье.

– Только не тяни с этим, – серьёзно посоветовала Лена. – Очередь не является секретной, каждая заказчица знает, кто перед ней. У меня просто не будет возможности протолкнуть кого-то без очереди.

– Хорошо, – кивнула та. – Кстати, чуть не забыла тебе сказать: Драгана прислала новое письмо.

– Да? – обрадовалась Лена. – Расскажи.

– Ну, она сейчас у ханьцев, постигает учение Будды в монастыре. Но пишет, что ей, похоже, придётся уехать, она там немного повздорила с местными.

– Слово «немного» мне кажется здесь лишним, – заметила Лена.

– Так и есть, оно лишнее, – усмехнулась Алина. – Её там сильно оскорбил один чиновник, назвал белой мартышкой, и ещё как-то. В общем, в процессе обсуждения мартышек чиновник скончался. Пользуясь терминологией Ганы, немного скончался.

– Это она здорово отчудила, – покачала головой Лена.

– Нет, это она только начала чудить, – засмеялась Алина. – Потом её вызвал губернатор провинции и потребовал, чтобы она в качестве искупления вины согласилась служить ему десять лет, а иначе пойдёт в тюрьму. Слово за слово, и губернатор тоже немного помер – Драгана у нас девушка горячая.

– Ничего себе, – ошарашенно заметила Лена. – И что теперь?

– Теперь с ней придётся разбираться императору, но если и император скончается, то это выйдет уже полное безобразие, так что она собралась уезжать.

– Я этого ждал, – сказал Родник Мудрости, неторопливо отхлебнув чая из своей любимой чашки с выщербленным краем.

Возможно, он вовсе и не был Родником Мудрости. Драгана именно так поняла довольно сложное имя, но вполне допускала, что перевела его неправильно – уровень её знакомства с ханьскими диалектами оставлял желать лучшего. Старый монах её, однако, не поправлял, но всегда добродушно улыбался, когда она называла его Родником, и она всё больше убеждалась, что с переводом всё-таки вышло что-то не то.

– Чего ждал? – непонимающе посмотрела на него Драгана.

– Тебе давно пора было идти дальше, но ты слишком с этим затянула. Никак не можешь расстаться со своим мальчиком?

Драгана промычала что-то невразумительное.

– Небесному дракону это надоело, и он подтолкнул тебя, – несколько туманно заявил Родник. – И ты должна радоваться, что он сделал это так нежно. Он редко церемонится со смертными.

– Покойный губернатор, да и тот чиновник, вряд ли согласились бы с тобой насчёт «нежно», – заметила Драгана, отпив крохотный глоток из своей чашки.

– Они были ничтожны, – небрежно отмахнулся тот. – И для Величайшего значили меньше, чем пыль. Они просто оказались рядом с тобой, и он использовал их, чтобы заставить тебя двигаться. Собственно, это то единственное, чем они оказались полезными миру.

– И чем же я менее ничтожна, чем они? – скептически хмыкнула Драгана.

– Этого не объяснить в двух словах, а ты всегда спешишь, – улыбнулся Родник.

– Куда спешить? – махнула рукой она. – Император ещё не скоро пришлёт войска.

– Сначала он пришлёт не войска, а чиновника, который расследует дело и решит, объявлять ли тебя преступницей.