За последним порогом. Цена жизни - стр. 3
– Вот сейчас поняла, – кивнула она. – И знаешь, что – зови меня теперь Лапой. И Лене скажи, пожалуйста, чтобы только так звала.
– Это уже на какой-то цирк похоже, – с неудовольствием заметил я. – То так тебя зови, то этак. Зачем всё это?
– Тебе трудно?
– Нетрудно, просто мне не нравится участвовать в каком-то глупом спектакле.
– Понимаешь, там меня все знали, как Тамилу, а в Новгороде я только Лапа. Не хочу, чтобы эти имена были друг с другом связаны, – она посмотрела на моё непонимающее лицо, вздохнула и пояснила: – Ты зря считаешь, что имя – это просто сотрясение воздуха. Имя оставляет след, и по этому следу сильный колдун может пройти.
– Я в это не верю, но хорошо, пусть будет, как ты хочешь, – согласился я. – Теперь ты готова поговорить?
Она страдальчески сморщилась.
– Я понимаю, что тема для тебя неприятная, – сочувственно сказал я. – Если бы это не было вопросом выживания, я бы не настаивал.
– Что ты хочешь узнать? – вздохнула она.
– Для начала я хочу узнать твою историю.
– Не хочется мне всё это вспоминать, – опять вздохнула она. – Ну вот зачем тебе это?
– Мне нужно понимать, что это за люди, и с чем мы можем столкнуться. Их сильные стороны, их слабые стороны, что они хотят, чего они боятся. Можно ли с ними вообще договариваться, или их надо уничтожать без разговоров.
– Уничтожать без разговоров, – решительно кивнула она, а потом всё же заколебалась. – Ну…
– Ага, вижу, что не всё так просто, – понимающе сказал я. – Рассказывай, Лапа. Обещаю, что никто от меня твою историю не услышит. Кроме Лены, конечно, но если ты будешь против, то даже ей не расскажу.
– История там простая, – Лапа, наконец, решилась. – Я, когда попала в Полуночь, толком даже не поняла, где я нахожусь. Да вообще ничего не соображала после своего путешествия. Сидела на земле голая, смотрела в одну точку, и мыслей в голове вообще не было. Повезло, что никакие звери на меня не наткнулись. Зато наткнулась команда добытчиков из ближайшего посёлка, вот тут как раз не повезло. Будь у меня немного больше времени, пришла бы в себя, стала бы соображать, что-нибудь наверняка бы придумала. А так… Разложили они меня сразу – тебе такие подробности интересны?
– Нет, Лапа, – мягко сказал я. – Такие подробности мне совсем не интересны.
– В общем, попала я в рабство. Рабы там разные бывают, некоторые от свободных не так уж сильно отличаются, но я-то в самом низу была. А больше всего мне не повезло с хозяином – Кин-Марен и так редкой сволочью был, а я ему ещё в самом начале здорово морду попортила. Он ничего не забыл. Долго надо мной измывался, и в конце концов я не выдержала. Очень смешно он выглядел со здоровенным колом в брюхе, – она негромко засмеялась. – Смотрит на этот кол, а морда у него такая удивлённая. Недолго смотрел, конечно. Но подох не сразу, пришлось даже этот кол как следует пошевелить, чтобы помочь.
Она замолчала с мечтательной полуулыбкой, как бывает с человеком, когда он вновь переживает приятное воспоминание.
– Я тогда ни о каких Старших ещё не слышала, – продолжала она. – Кто бы мне что рассказывал? Со мной никто и не разговаривал особо.
– А язык у них какой? – задал вопрос я.
– Да наш у них язык, они же с нами никогда связи не теряли через лесных. Произношение только немного другое – они шепелявят довольно сильно, это у них, наверное, с тех пор пошло, как у ящеров жили.