За последним порогом. Цена жизни - стр. 18

– Погодите, госпожа, – вдруг осенило меня, – вы хотите сказать, что причиной был приход Силы?

– Совершенно верно, – одобрительно улыбнулась она. – Их Восходящие были могучими сущностями, которые тысячи лет занимались духовным самосовершенствованием. И вдруг появилась даровая сила для всех. Уже не нужно было мучительно совершенствоваться, развивая свою волю – достаточно было освоить несколько простых упражнений для структурирования эссенции. А через какое-то время их Восходящие ушли своим путём, и остались только суррогаты Восходящих, которые только и умели, что пользоваться эссенцией.

– Мне говорили, что новые Восходящие оказались слишком слабыми, и поэтому рабы сумели освободиться.

– Сумели освободиться? – усмехнулась Морена. – Скорее, их выбросили за ненадобностью. Кхи Граш-Кша с радостью отказались от материальной культуры и вернулись к своему старому образу жизни.

– В таком случае это сложно назвать падением, госпожа.

– Это было именно падением. Образ жизни у них остался тем же, что и раньше, но они перестали совершенствоваться. У них больше не стало Восходящих, они превратились просто в мелких паразитов. Они утратили ценность для мира и начали деградировать. Понимаете, Кеннер, жизнь не даётся даром, мир не терпит бесполезности. Тот, кто хочет жить дольше, всегда должен платить. Для общества цена жизни – это постоянное развитие. Общество, которое не развивается, постепенно умирает и уступает дорогу другим. Однако мы опять отвлеклись – впрочем, история Кхи Граш-Кша действительно очень поучительна. Для вас же лично мораль моей истории такова: каждый раз, когда у вас возникнет соблазн воспользоваться эссенцией, вспомните, что ваша жизнь имеет свою цену, и задумайтесь, чем вы эту цену сможете заплатить. Эссенцию мир в уплату не примет, потому что она вам не принадлежит.

– Мы благодарим вас за эту историю, госпожа, – ответил я, и непривычно серьёзная Ленка тоже кивнула. – Мы её не забудем.

Человек умный и склонный к логическим заключениям, глядя на интеллигентное лицо Дениса Бортеня и его длинные чуткие пальцы, предположил бы, что он пианист – и ошибся бы. Человек не только умный, но и наблюдательный заметил бы также неизменный футляр со скрипкой и сделал бы вывод, что это скрипач – и был бы прав, но лишь частично. Хотя Денис действительно закончил консерваторию и играл в небольших камерных оркестрах, по своей основной специальности он был карточным шулером. Семья им гордилась.

Семья у Дениса была большой и дружной. Его дедушка Кондрат был вором-медвежатником по кличке «Зубило». Кличку эту он получил в молодости, когда вскрыл украденный сейф за пару минут с помощью случайно оказавшихся рядом молотка и зубила. Это, конечно, скорее говорило о качестве сейфа, но всё равно, надо ведь и знать, где стучать. Во всяком случае, воры, притащившие ему сейф, остались под глубоким впечатлением. К старости Зубило отошёл от дел, но в преступном мире был по-прежнему в большом авторитете и часто даже выступал в роли третейского судьи для решения споров преступной братии.

Потомки Кондрата тоже пошли по преступной стезе, хотя ломкой медведей, по примеру патриарха, занимались далеко не все. Для успеха в любой деятельности нужен талант, а на преступном поприще отсутствие успеха означает низкий доход и длительные отсидки. Талант к вскрытию сейфов открылся не у всех потомков, но по-своему талантливы были все из них – скокари, марвихеры, блиномесы, – целое созвездие преступных талантов. Впрочем, ничем, связанным с насилием, они принципиально не занимались – дед Кондрат всегда учил, что грабёж и разбой подходят только для дебилов. Да и невыгодно такими делами заниматься – добыча редко бывает большой, зато сидеть приходится очень долго. И это ещё хорошо, если сидеть – не так уж редко случалось, когда особо надоевших разбойников стража просто кончала как бы при сопротивлении аресту. Но время от времени сидеть всё равно приходилось, конечно. Однако недолго – статьи обычно были нетяжкие, да и семья не жалела денег на хороших адвокатов.