За Нарвскими воротами - стр. 12

Наблюдая за его суетливыми сборами, Лера не сказала ни слова – она так и не вышла из состояния оцепенения, которое подступало к ней весь сегодняшний день, а во время разговора с Лёшей завладело ею окончательно. Но как бы ни была она подавлена, как бы ни обессилел ее мозг, в душе оставался крошечный пятачок пространства для надежды. Разум безмолвствовал, но интуиция подсказывала, что это всё еще не окончательно, что Лёша может еще вернуться, а пока она сделать ничего не может – и сейчас лучше молчать. Конечно, она не «думала» об этом так, как думают в нормальном состоянии – словами и развернутыми предложениями. Ее подсознательное понимание ситуации затаилось где-то гораздо глубже уровня суждений – не в левом полушарии, отвечающем за логику, и даже не в правом, созидающем образы, а где-то в мозжечке, который один продолжает бороться за выживание, когда разум пасует перед катастрофой.

Уже собрав сумку, Лёша в последний раз внимательно осмотрел всё вокруг – не забыл ли чего. И тут взгляд его выхватил тот самый злополучный пакетик с героином – он так и валялся на столике, куда Лёша в сердцах швырнул его в самом начале разговора. И, снова не отдавая себе отчета в том, что делает, Лёша схватил пакетик и сунул его себе в сумку. «Я выброшу эту дрянь, ты больше не будешь этим заниматься!» – пафосно заявил он. В другое время он бы так не поступил, прекрасно понимая, что за героин уже кто-то заплатил и Лера останется должна ментам. Но сейчас он был настолько растрепан психологически и нравственно, что плохо соображал, что делает. Одно неправильное решение тянуло за собой другое – как на линии автоматической сборки, где засбоила программа.

Это уже было опасно. Лера разом вышла из ступора, вскочила и попыталась вырвать у него пакетик. Но силы были неравны. Ее сопротивление нисколько не вразумило Лёшу, а только еще больше раззадорило. То, что она пытается бороться за наркотики, казалось, оправдывало его решения и поступки. К этому моменту он уже совсем поглупел и уверился в том, что всё делает правильно. Оттолкнув Леру, он схватил сумку, выскочил в коридор, быстро распахнул входную дверь (она была заперта только на защелку, как часто бывает в бедных коммуналках, где нечего красть) и выскочил на площадку. В следующую секунду дверь захлопнулась и раздался поспешный топот ног вниз по лестнице.

Для Валерии наступили странные дни: она боялась выходить на улицу и всё время сидела дома. Первые два дня она почти не отходила от окна – всё ждала, что Лёша вернется. Погода в эти дни была пасмурная, за окном всё время шел снег. Валерия стояла у окна, смотрела, как падают жирные снежинки, и думала о Лёше, о том, что они скажут друг другу, когда он вернется, как они помирятся, будут сидеть на диване, пить чай и разговаривать. Но о главном – о главном она почему-то совсем не думала. Ни разу за эти два дня не пришло ей в голову, что надо что-то делать, надо срочно искать деньги, чтобы расплатиться с Русланом. Видимо, сработал какой-то защитный механизм, вытесняющий негативные воспоминания. Ей почему-то казалось, что когда Лёша вернется, всё разрешится само собой. Никогда она не была такой наивной и всегда сама решала все свои проблемы. Но сейчас она не могла думать ни о чем, кроме их отношений с Лёшей, и все остальные проблемы как-то на время затерялись, отодвинулись к краю сознания и стали для нее почти незаметны.