За мужем! - стр. 4
Поклонился общему сборищу и ретировался из зала.
Факелы, чадящие в коридорах, нисколько не греют душу. Жёлтое пламя служит напоминанием о глазах супруги. Неприятным, надо сказать, напоминанием. Ее магия слаба, нет источника, чтоб напитаться ей в полной мере. Зато сильный источник есть здесь, у нас, в особом святилище с северной стороны дворца. Он подпускает к себе только членов семьи и их близких. Цена моего будущего – дать королеве возможность прильнуть к источнику. Дёшево же я стою. Или, наоборот, слишком дорого. Как посмотреть.
Парадный коридор, ведущий в сторону женских покоев, искрящийся, антрацитовый сменился матовым, розоватым и постепенно покрылся разбегающейся во все стороны сетью золотых жилок. Каждая из них особенная, светящаяся, на другую не похожая. И все они неповторимо мерцают в свете огня, создавая уют и покой, уверенную надёжность в будущем нашей страны. Пусть золота не так много в этой породе, но велики горы, что несут в себе россыпь мелких золотоносных жил. Жаль только, душу они мою больше не радуют. Никогда мне на них больше не смотреть. Последний раз могу провести кончиком пальца по гладкой ложбинке, утопленной в шероховатую мякоть скалы. Подвесной мост через реку, к моему удивлению, оказался опущен, цепи подкручены и натянуты до предела. Ни одна стальная плашка не скрипнет, все сделано для удобства гостей. Обычно эхо далеко разносит по всем коридором известие о том, что кто-то собрался покинуть мужскую половину дворца. Обитель позабытых мужей, сыновей, племянников и всех тех, кого не особенно рады видеть в центральных залах. Благо, я единственный мальчик, что родился у матери, У мамы только трое мужей, но сокровище всего одно - мой отец. Он вхож в любые покои всегда, неизменно и искренне счастлив своею судьбой. Двое других давно позабыты. Мне судьба приготовила точно такую же участь – жить вдали от всего и от всех ненужным и бесполезным, стоит лишь только смириться. Нет уж. Пусть мне горько стать отщепенцем, но лучше уж так.
Потолок мрачен и напоминает о том, что может случиться с изгнанниками. Яркими звёздами среди черного шерла горят пластины слюды. Поверхность нашего мира странное и подчас страшное место. Там нет стен, нет камня, нет никакой привычной структуры бытия. Дикие звери, гоблины, люди... Уж лучше сразиться с сотней чудовищ, прорывающихся из нижнего мира к нам сюда, чем один раз столкнуться с человеком, с ребенком. Но выбора у меня особого нет. Обладай невеста хоть чуточку более добрым нравом, я бы смирился. Наказаний я не боюсь, к воспитанию приучен с самого детства. Но гордость? Разве она позволит мне валяться в ногах у такой жены? Подчиниться всем остальным мужьям? Стать нелюбимым, брошенным, тем, на ком срывают зло все остальные? Ни за что! Никогда этому не бывать!
Тихо прошуршала дверь моей собственной кельи. Хорошо и уютно, от печи в углу веет приятным теплом, узкая юношеская кровать застелена пледом. В углу горой свален доспех. Не успел разобрать перед приемом, слишком внезапно позвали к столу. Меч особенно жаль, сталь плавится и дымится под слюной змеехвоста. Славная была схватка, вот только теперь от оружия ничего не осталось. Надо было хоть тряпкой пройтись, отереть. Пустое. Черной тенью с постели спрыгнула кошка. Лучшее животное в мире, чудо, что их изредка доставляют с поверхности. Мне она досталась в подарок от отца на совершеннолетие. Бесценный подарок. Голубые глаза светятся в темноте как два лазурита. Красавица Эбигэйль. Отерлась о ноги, сладко зевнула, потянувшись. Оставить? Нельзя. Сестра обязательно отомстит, отыгравшись на кошке. Остаётся только взять в изгнание вместе с собой.