За мной, читатель! Роман о Михаиле Булгакове - стр. 12
Все в бригадирском купе уже согнулись пополам от хохота, настолько смешно импровизировал Михаил Афанасьевич, а главное – настолько радостна была сама по себе их начавшаяся поездка. Он продолжал:
– Тут к нам подходит Ворошилов. Сталин ему: «Скажи, любезный Климушка, хорошо ли тебе живется без советского шампанского?» – «Никак нет, – отвечает. – Я как раз шел к тебе получить разрешение». – «И какое же?» – «Застрелиться. Не могу без шампанеллы». – «Вот ты видишь, Микоян, до чего ты довел страну, что лучшие полководцы готовы жизнь свою врагу подарить, причем собственными руками. И все лишь по причине полного отсутствия шампанского».
– Так вот откуда ты эту фразу позаимствовал? – сдерживая смех, произнесла Елена Сергеевна.
– Какую? – удивился Михаил Афанасьевич.
– У тебя в «Батуме» Сталин как раз говорит Наташе, когда та решила покончить с собой. Она говорит: «Я повеситься хотела», а он ей: «Своими руками отдать врагам свою жизнь? Чтоб я больше не слышал такого!» Гениальная фраза!
– Вы, Елена Сергеевна, прямо наизусть знаете пьесу! – удивился Лесли.
– Платоша! – усмехнулся Булгаков. – Да она все, что я написал, наизусть знает. Все помнят Сниткину, как она Достоевского опекала, но такой, как моя Люся, ни у кого из писателей не было жены!
– Погодите, погодите, так чем разговор закончился? – нетерпеливо ерзал Виленкин. До сих пор никто к закускам так и не притронулся.
– Дак чем же… – задумался на секунду Булгаков. – А сами-то как вы полагаете, Виташенька? Сталин как закричит: «Палосич! Седлай коня!» И тотчас мы уже в его «Паккарде» и помчались во французское посольство пить опротивевшую советским трудящимся массам «Вдову Клико». Не помню, как домой добрался, Люся подтвердит.
– Так я тебя на себе тащила, забыл, что ли? – отозвалась Елена Сергеевна. – Я как раз в британском посольстве джин дегустировала, мне звонят, ну и я, конечно, помчалась отвозить мужа домой.
Насытившись смехом, приступили к принесенным закускам и как-то быстро все со столика переместили себе в утробу. Под закуски и вторая из карманных бутылок советского шампанского ушла в небытие. Пижамы и халатик в бригадирском купе заметно окосели и, как всегда в таких случаях бывает, не разлеглись по своим коечкам с томиками Серафимовича, Пильняка, Демьяна Бедного или Фадеева, а захотели еще.
Поезд весело бежал мимо Подольска, и впереди еще маячили двое суток веселого пути.
– Сгоняю в вагон-ресторан, – предложил Лесли, но Булгаков остановил его:
– Погодите, Платоша, у нас чудесная вещь припасена в дорогу. Ананасы в коньяке.
– Я хотела их на вечер оставить, – робко возразила Люся.
– Да ладно, на вечер! – махнул рукой муж. – Я вообще считаю, к вечеру напьемся, как большие дяденьки, и завалимся спать пораньше. А завтра только пиво. Послезавтра должны предстать в ажуре. Перед Дмитриевым и Гремиславским.
Художник будущего спектакля Дмитриев и заведующий постановочной частью МХАТа Гремиславский уже проводили на Кавказе разведку боем и должны были в конечном пункте маршрута поезда встречать ударную бригаду, чтобы тотчас в нее влиться. «Батум» казался неминуемым, все сотрудники театра были уже расписаны в нем по своим местам.
Ананасы в коньяке, модный в последнее время десерт, не заставили себя долго ждать и тоже появились на столике рядом с недоеденными пирожками, в литровой банке. Они продавались в магазинах, но часто изготавливались в домашних условиях путем смешивания и настаивания порубленных ананасов с сахарным сиропом и коньяком.