За кулисами. Москва театральная - стр. 9

– А ты?

– А я – да. Но не всякая такое выдержит.

Играть любовь, как и ставить, трудно. И не всякий ее может играть; более того, считают профессионалы, не всякому любовь на сцене идет. Некоторые в любви – как слоны в посудной лавке: шуму много, а чувства – ноль. Рассказывают, что роскошно любить на сцене умели Высоцкий, Даль, Миронов. Страстным сценическим любовником считался старейший ленинградский артист Николай Симонов (первый Петр Великий в отечественном кинематографе). Он был настолько достоверен и убедителен, что партнерши даже пугались – любит он их или героинь? К примеру, Нина Ургант, игравшая с Симоновым в одном спектакле, вспоминает, что он так вел сцену объяснения в беседке, что актриса была уверена – все закончится настоящим, а не фальшивым, поцелуем. Не тут-то было: поцелуй оказался условным, а после спектакля Симонов заявил, что никогда в жизни не будет целоваться натурально, потому что «это театр, а не жизнь».

Кстати, о жизни. Есть наблюдение: тот, кто великолепен был в сценической любви, тот и в жизни умел любить. Или, по крайней мере, красиво влюблялся. Чтобы разбудить женщину в актрисе, совсем не обязательно обладать эффектной внешностью, накачанным телом и басом. Стопроцентными женщинами многие актрисы, по их собственным признаниям, чувствовали и чувствуют себя рядом с Евгением Евстигнеевым, практически не игравшим любовников, Николаем Караченцовым, Владимиром Машковым и Арменом Джигарханяном – обладателем, как он сам считает, обезьяньей фигуры.

– Армен Борисович, что главное, когда играешь любовь?

– Это такая вещь… Это не понять. Я чего-то фантазировал, подкладывал из своего жизненного опыта, но…

И тут артист высказал мысль, которую можно считать ключевой в понимании сценической любви:

– Про любовь не говорят. Про любовь скрывают.

И чем интереснее скрывают, добавлю я, тем лучше она выходит.

«Современник».

– Ты не говори ей, что любишь. Его любовь – не на словах, а за словами! – опять кричит Волчек.

Тот, кто учит любить других, сам-то счастлив? Или его самого надо поучить? Правило это или закономерность, но существует мнение, что у тех, кто замечательно ставит любовь в театре, с собственной любовью не все так просто. Режиссер БДТ Георгий Товстоногов, например, при всех его многочисленных романах – от минутных до многолетних – был человеком глубоко одиноким. И единственной женщиной, которая была верна ему до конца, оказалась его сестра.

Главреж «Современника» на мой вопрос о личном счастье задумалась.

– Может быть, спектакль для меня сублимация любви. Может, там (показывает на сцену) я по-настоящему и любила. По крайней мере, все, что сыграли мои артисты, я играла вместе с ними.

Я ухожу из «Современника», окончательно сбитая с толку и запутавшаяся в любовных сетях, расставленных профессионалами.

– Вот, детка, наконец-то ты почувствовала это состояние, – неслось мне вслед.