За кромкой миров - стр. 23

– Он в госпитале. Пока тебя не было, вместе с полицией ходил на оборотня, что промышлял в частном секторе. Перевертыш не один оказался, в результате Николая покусали. Целители сняли эффект заражения, а сейчас обкалывают от столбняка и бешенства на всякий случай.

– Вот не может он без адреналина! – ругнулся я. – Ни черта ему не праведных деяний хочется, а экстрима и признания, сколько бы он ни упирался, доказывая обратное! Хотя… – Я посмотрел на Свету: – Он не обижал тебя?

– Нет, – ответила вампирша, достав из холодильника гематогенку.

Девушка разорвала упаковку, половинку протянула Сорокину. Тот молча отказался.

– Откармливаешь? – с усмешкой спросила Ангелина.

– Нет. Просто паренек понравился, – без тени смущения ответила вампирша. – А то, что вкусный, так это просто небольшой бонус.

Стажер нервно взглянул в алые глаза Светланы и пересел ко мне поближе.

– А Перекресток – это фамилия? – спросил он, продолжая чистить картошку волшебной палочкой.

– Нет, – ответил я. – Так повелось, что всем спецотрядам даны названия, а их членам – прозвища. Одни прозвища насовсем даны, некоторые по несколько сменили. Кузнецов у нас Перекресток, Ангелина – Крапива, Светлана – Малокровка, Александра Белкина, которая экстрасенс, – Всевидящая, Оксана – Серебрянка, а я – Посрединник.

– Придумают же, – буркнул стажер.

– Ну придумывают за некоторые особенности, – усмехнулся я. – Вот про Крапиву тебе, думаю, понятно.

– Да уж. А остальные?

– Николай к нам пришел из православной дружины. Он яростный поборник христианства и даже врагов своих поверженных крестом осеняет, оттого и получил прозвище. Света еще ни одного досуха не выпила, экономит. Мне дали прозвище именно за то, что всякая нечисть ко мне липнет, я посредине меж людьми и духами.

– Понятно, а Оксана?

– Она у нас штатный стрелок. Один раз мелкого божка так нашпиговала из пулемета, что серебра в нем было больше, чем он сам весит. На днях, кстати, сходим Николая проведаем.

– А кто придумывает прозвища-то? – снова вернулся к теме стажер.

– Нечисть разная, – ответила вместо меня Ангелина. – Все, с кем общаемся часто.

В дверь снова позвонили. Я кивком отправил Сорокина открывать. Вернулся он уже не один, а вместе с Оксаной и Александрой.

Я обнял Белкину и вручил подарок. Хотя от нее что-либо в коробке было бессмысленно прятать, она за сто метров все как рентгеном просвечивала. Девушка широко улыбнулась и покраснела.

– Не успели малость ужин сготовить, – произнес я. – Сейчас всем определим по задаче. Кому салатики построгать, а кому мясо жарить.

– А эти, которые в гараже, они будут? – спросил курсант.

– Да, попозже, как сделаем. Тьма за Ольхой следит, а то она все сырое мясо слопает, а Луника дожидается, пока стемнеет.

– Луника – это в БМП сидит?

– Угу.

– Это все хорошо, – перебила нас Александра, – но почему приставку не выключили? Орет попусту.

– Там же дружки Оксаны сидят, ждут ее, – улыбнулся я.

– Я никого не чувствую, – нахмурилась Белкина. – Там пусто.

– Я никого не жду, – тихо сказала навья.

Мы дружно переглянулись, а потом осторожно прошли в зал. Троица в балахонах по-прежнему сидела на полу перед огромным экраном. Один играл в фэнтезийную ролевую игру, а двое пялились на изображение.

Персонаж с криками и свистом клинков рубил цифровых негодяев, собирал золото и получал опыт, звеня ненастоящими монетами и проливая рисованную кровь.