За гранью сновидений - стр. 21
– Уже скоро. Камень уже теплый, – холодно ответила принцесса.
Лилиане показалось, что Шон расстроился. С чего бы это вдруг? Солнце уже жарило во всю, в костре больше надобности не было. Лилиана осмотрелась вокруг. Здесь так необычно. Не так, как в Керании, но по-особенному как-то: яркие краски деревьев бросаются в глаза. Темно-красные, фиолетовые, оранжевые и зеленые. Водопад струится мощным потоком. Он притягивает, и пугает одновременно. То-то её почти не затянуло под воду. И изумительное пение птиц. Если в Керании кипит жизнь, то здесь так тихо и спокойно, словно время остановилось. Что еще нужно для того, кто мечтает сбежать от всех и укрыться?
Блондин нахмурился, принцессе тяжело было отвести взгляд от его вьющихся кудрей. Это выглядело мило и одновременно нелепо. Сначала она подумала, что Шон как всегда задумался о чем-то своем, но затем птицы на мгновение умолкли, у водопада показался белый свет, который образовался в круг, и оттуда выскочило шестеро.
Лилиана ахнула от неожиданности и кинулась к Шону, заслонив его от разъяренного взгляда отца. Отец сидел верхом на коне, как и гвардейцы. Она узнала Кристофера и Джорафа, которые время от времени охраняли её покои. Остальных она помнила смутно. Король Дамиан посмотрел на Шона, спрыгнул с коня Юриана, любимца принцессы. Лилиана часто угощала ему яблоками в конюшне. Пару раз она даже прокатилась на нём верхом. Но сейчас было не до коня. Что теперь будет? Дамиан буравил взглядом Шона словно мысленно сдирал с него кожу, и взгляд полон такой ненависти, что Лилиана поежилась. Он перевел взгляд на дочь, и она сразу поняла, что теперь он не позволит ей выйти даже из собственной комнаты.
Юриан фыркнул. Принцесса хотела погладить молочного цвета гриву коня, но увидела, как у отца в руке блеснул кинжал и он медленно направляется к ним.
– Отец, послушай, – король не сводил глаз с конюха, осмотрел его с ног до головы. – Он спас мне жизнь, – взгляд отца не смягчился. – Слышишь меня? Это все сон! Сон! – наконец король оторвал лютый взгляд от лица парня и посмотрел на свою дочь, словно увидел её впервые. Дамиан остановился напротив дочери.
– О чем ты говоришь, Лилиана? – карие глаза снова потемнели и Лилиане даже показалось, что вокруг них появилась паутина темных вен. Она зажмурилась, открыла глаза, и все было как раньше: карие глаза отца взирали с ненавистью, в них читался бескомпромиссный приговор Шону.
– О том, отец! Верь мне! Я уснула в своих покоях, мне снился вот этот, – указала пальцем в сторону водопада, – водопад, а когда открыла глаза, ноги сами меня туда вели на глубину, – принцесса говорила с надрывом, словно вот-вот разрыдается. Шон обнял её за плечи, на что король уставился таким взглядом, словно он мысленно отрубал ему пальцы. Шон тут же убрал руки. – А вот он спас меня. Достал из воды, когда я тонула.
Король несколько минут обдумывал сказанное дочерью, взвешивал, сопоставлял, а потом обратился к Шону.
– Представьтесь, молодой человек.
– Шон Уэсли, придворный конюх Его Величества короля Равиля.
Тон отца резко смягчился, Лилиана выдохнула. Кажется, она не дышала все это время. Гвардейцы застыли на месте. Кто-то сидел еще верхом на коне, Кристофер и Джораф стояли рядом с королем и держали в руках мечи.