За гранью - стр. 33

Виктория пожала плечами и пригубила кофе.

И тут из служебного помещения вышел Йонсон, он выкатил бочку пива и стал устанавливать ее под разливочный аппарат.

– Очень вовремя! – заметил Томас.

Йонсон ничего не сказал, а подсоединил бочку к крану. Закончив, он выпрямился и оглядел Томаса:

– Трудная ночка? Опять?

Томас развел руками:

– Придется мне опять одолжиться. – Он похлопал себя по карманам, намекая, что там пусто.

– Не пора ли наконец взяться за ум?

– Да ладно, будет уж! – ответил Томас и нетерпеливо забарабанил по стойке. – Что она – так и будет зря стоять? – кивнул он на бочку.

Йонсон скрестил на груди руки:

– Коли нету монет, так поработай хотя бы!

– Ты что, смеешься? – замотал головой Томас. – Я не собираюсь становиться на раздачу за бармена.

Йонсон саркастически рассмеялся:

– Неужели ты вообразил, что я доверю тебе такое серьезное дело? У меня тут приличное заведение!

Томас равнодушно кивнул:

– Может, нальешь наконец?

Йонсон начинал его раздражать.

– Ты слышал – сперва заработай!

Томас отвел взгляд, прикидывая свои возможности. Он знал, что где-нибудь на яхте должны быть какие-то деньжата. Вот только не мог сейчас вспомнить, где находится заначка. Кроме того, в квартире где-то лежала платежная карта, и если у него самого не хватит духу за ней сходить, то можно попросить Эдуардо. Но ни тот ни другой способ не годился в сложившейся ситуации, когда ему немедленно требовалось утолить жажду. Он натянуто улыбнулся Йонсону: погоди, мол, я тебе это припомню и заплачу с процентами.

– Так чего же ты от меня хочешь?

– Небольшую услугу по полицейской части.

Томас обрадовался:

– Я уж было подумал, что ты собираешься заставить меня мыть посуду или что-нибудь вроде этого.

– Еще чего!

– Ну, так в чем дело? Кто-нибудь залез тебе в кассу или спер бутылки, выставленные у черного хода?

Йонсон отрицательно помотал головой:

– Нет, тут речь, скорее, о сыщицкой работе.

– Так позвони в полицию.

– Это не в моем стиле. Мне нужен ты.

– Я в отпуске по болезни. А сейчас мне очень-очень хочется пить. Так, может, займешься этим? – Томас ласково погладил пивной кран.

– Слушай, Ворон, для меня это очень важно!

Томас тяжело задышал и начал кусать губы:

– Мне знакомо, каково это. То же самое было и со мной, когда четырнадцать человек из центрального участка искали убийцу Евы. Но знаешь что… Результат был нулевой. – Двумя пальцами он изобразил нолик, затем прищурился. – Нальешь ты мне наконец это чертово пиво или мне идти за ним куда-нибудь еще?

Не сводя с Томаса пристального взгляда, Йонсон достал с полки бокал и подставил под кран. Кран чихнул, затем из него полилось темное пиво. Он поставил бокал перед Томасом, тот протянул руку, но Йонсон остановил его, удержав бокал:

– У меня есть уборщица Надя, она приходит несколько раз в неделю, славная пожилая женщина из Литвы. Она приехала сюда десять-двенадцать лет назад с дочкой и бывшим мужем.

– Ну и?

– Пару лет назад дочка пропала. С тех пор от нее никаких известий.

– Сколько ей было лет? – спросил Томас и потянулся за бокалом. Йонсон отнял руку.

– Около двадцати.

Томас пригубил бокал. На губах у него осталась пивная пена.

– Почему мать до сих пор не подала заявление о розыске?

– Она боялась обращаться в полицию. У нее был уже печальный опыт здесь и на родине, в Литве. Кроме того, между ней и дочерью были какие-то проблемы.