За гранью грехов - стр. 77

— О Боже. Если ты хотел еще больше разрекламировать себя, то у тебя это получилось. Какой же это недостаток? 

— Недостаток в том, что ради достижения своей цели, я могу быть готов на все, — убийственно хладнокровным тоном признается Алекс. 

И что-то в тоне его голоса, заставляет меня напрячься почти так же, как при разговоре с любым из Кингов. Я не успеваю и слова выдавить, как Алекс направляет дуло пистолета прямо мне в голову. 

Его улыбка становится куда безумнее, когда мужчина замечает ужас, отразившийся в моих глазах. Целых пять секунд я пребываю в этом состоянии, пока он не выдает: 

— У тебя повышенная температура, — ставит диагноз мой личный доктор. Нервно выдыхаю, осознав, что никакой это не кольт, а всего лишь бесконтактный термометр. Черт подери, мне уже везде кошмары мерещатся. 

— Выбирай, детка: либо больница, либо мой дом в качестве стационара на ближайшие несколько дней. Ты никуда отсюда не выйдешь. И все мне расскажешь. Поверь, я не интересуюсь твоими проблемами чисто из любопытства. Я могу помочь тебе, Эри. Я не Дэниел и не Роберт Кинг в мире Нью-Йорка, но если ты всем поделишься, я подумаю, что мы здесь можем сделать. 

— С чего ты взял, что мне так нужна помощь? 

— Дошел до определенных выводов дедуктивным методом.

— Еще один тиран и гений на моем пути, — просто отвечаю ему я, из всей его тирады уловив лишь приказной тон в многозначительной фразе «ты никуда отсюда не выйдешь». 

— Тиран? Ты так считаешь? Боишься меня? — Алекс начинает обрабатывать самую глубокую ссадину на моей голени. Параллельно предлагает мне обезболивающие таблетки, и я незамедлительно запиваю их большим стаканом воды. Вновь покрывшись мурашками с головы до ног, я начинаю дрожать — то ли от его близости, то ли от бархатистого голоса, то ли от того, что рану безбожно щиплет. 

— Не привыкла ко всем этим нежностям. Они пугают меня больше, чем грубость и жесткий секс, — признаюсь я. 

— Это не «нежности». Я всего лишь помогаю леди, которая оказалась в беде, — млею, вновь ощущая его ладони на своей коже. Он медленно проводит рукой по моей ноге, будто сканируя ее на скрытые повреждения. 

— Ты можешь не лапать мою ногу так откровенно? — не перестаю бубнить я. 

— Если бы я начал тебя лапать, это выглядело бы совсем иначе, — усмехается Хоуп, демонстрируя мне обворожительные ямочки на щеках. 

Пространство кухни заполняет мой искренний смех. Мне вдруг просто становится… так хорошо с ним. И я расслабляюсь, дав чувствам волю. 

— Ты такой заботливый. Словно уже тысячу раз обрабатывал раны, — я позволяю Хоупу слегка поднять свою же футболку и взяться за обработку царапин на животе.

Судя по тому, насколько потемнел его взгляд, Алекса возбуждает вид того, как дрожит и сокращается мой пресс, под воздействием волнения и его легких касаний. 

— У меня есть дочь, — оглушает еще одной новостью Алекс. — Ей десять лет. За годы в браке мне приходилось не раз обрабатывать девичьи раны. 

— Вауууу, — я вдруг смотрю на него совершенно другими глазами. 

— Удивлена? 

— Да. Даже не знаю, почему. А жена прилагается? — больше всего, я бы хотела трахаться с ним, находясь в статусе любовницы. 

— Мы давно в разводе, — выдыхаю с облегчением. — Сейчас Элли и Мона живут в другой стране. Сегодня присылали несколько фото с Римской прогулки, — свайпнув по экрану смартфона, Хоуп вдруг начинает мне демонстрировать фото двух главных красавиц и принцесс в своей жизни. Вкус у него отличный, да и гены не подкачали — девочка у них с Элли получилась волшебная и унаследовала аквамариновые глаза своего отца. Жена Алекса выглядит как горячая танцовщица, которая вот-вот пустится исполнять жаркий фламенко прямо на улицах Рима. На фотографиях я вижу, с каким упоением и счастливыми лицами они уплетают пиццу на фоне «Самсона».