За гранью грехов - стр. 61

Так странно.

Раньше, «sins» давал немного другие ощущения. Более долгие, более яркие. Они воспринимались как целые путешествия в другие галактики и сказочные миры. Теперь, я чувствую, насколько мои реакции постоянно меняются, становятся более приглушенными. Может, это последствия привыкания и мне уже недостаточно одной таблетки? 

А может, Дэниел травит меня чем-то другим?

Понятия не имею, через какое время я прихожу в себя. По ощущениям — проходят годы, сжатые в считанные секунды. Голова болит так, словно мозг раскололся внутри на миллиарды крошечных осколков, что врезаются в изнанку кожи и заставляют меня беспомощно стонать и всхлипывать. 

Я прихожу в себя в своем личном аду. В комнате, где оживают все мои страхи, превращаясь в огромных волосатых чудовищ, вплотную окруживших мое беспомощное тело. Я упираюсь носом в ворс того самого ковра, на котором частенько оставались капли моей крови. 

Я столько раз падала на него ничком, что навсегда запомнила его мерзкий и тошнотворный запах. Желудок скручивает в тугой узел. Но я приберегу содержимое своего желудка для морды Роберта. 

Я покажу тебе, насколько глубока кроличья нора. 

И, кажется, я продвигаюсь все дальше и дальше по ней, погружаясь в свое темное прошлое. В свои страхи, что калейдоскопом оживают перед внутренним взором. 

Когда-то это комната была для меня той самой кроличьей норой. Спальня молодой жены психа-миллиардера. 

Здесь я часами плакала, после его жестоких побоев. Ненавидела и проклинала себя за то, что когда-то сказала ему «да». Замазывала кровоподтеки слоями тональника, чтобы пройти очередной кастинг. 

Здесь он засыпал мою кровать белыми лилиями. Лично зажигал свечи и устраивал мне свидания. Здесь он жестоко трахал меня и занимался со мной любовью, дарил нежные слова и обещания. Между нами никогда не было гармонии и стабильности. Сплошные эмоциональные качели. Порой, Роб относился ко мне, как к самому бесценному сокровищу в своей жизни. В другие дни, он вытирал об меня свои чертовы ботинки, представляя, что я коврик с очистительным ворсом.

Мне казалось, что я влюблена в Роберта. Но по прошествии лет, я понимаю, что просто хотела красивой жизни. Я болела даже не им, а своей мечтой о легких и быстрых возможностях, скоротечному восхождению на модный Олимп. Глупо, ужасно, стремно — признаваться в этом всем даже самой себе. Я хотела настоящей жизни, а не жалкого существования. 

Режима «выживания» итак было достаточно в моем детстве. На мое внутреннее и тайное желание найти спонсора, точнее «волшебника», который взмахом кредитной карты сделает меня счастливый, притянулся Роберт Кинг. Воспользовавшись моей глупостью, наивностью, и пустотой внутри, которая черной дырой зияла во мне с детства, он применил на мне тонкие манипулятивные техники и получил свое. 

Можно бесконечно рыться в причинах, почему я тогда выбрала его, но на самом деле, корневая из них, одна — для своего отца я никогда не была достаточно хороша. Мне с детства не хватало его любви, а свои чувства к маме он также проявлял проверенным методом чередования «кнута и пряника».

Когда я собрала чемодан в  Гонконг, он наотмашь ударил меня прямо в коридоре. Меня отшвырнуло на пол. Я помню, как отец плюнул в мою сторону, и отмахнулся, бросив на прощание фразу: «езжай, куда хочешь, тупая шлюха» и просто ушел.