За гранью. Цикл ГРАНЬ - стр. 14
Минут через пять все чаще стали появляться взрослые ивовые деревья, а затем потянулся достаточно густой перелесок. В это же время до слуха донесся странный ритмичный звук, не похожий ни на что, слышанное Борисом ранее. Ощущения подсказывали, что частые басовитые выдохи кажутся едва слышными потому, что доносятся издалека, а на самом деле шумно работал какой-то неизвестный механизм. Слишком шумно для реалий нового мира. Это однозначно говорило, что по какой-то странной причине на этих сырых землях мутантов нет. Как минимум, их нет в радиусе пары десятков километров, а то бы на этот звук они все стянулись без промедления.
Это было очень странно, на грани, а то и за гранью чуда, и Борис не находил этому никакого правдоподобного объяснения. И вдруг он вздрогнул от резкого хлопка чуть левее, и сразу понял, что зацепил спрятанную в траве растяжку, от которой приводилась в действие сигнальная ракета. Дальше Борис уже не думал, дальше работали инстинкты. Рывок назад, к зарослям крапивы, затем в промоину, кубарем вниз.
Но уже через минуту стало понятно, что за ним погоня, и гонятся точно не люди. Судя по треску и топоту позади кто-то нагонял на четырех лапах, и не одна особь, а две. Ясно было, что уйти не получится, а значит, куда рациональнее было снять автомат с предохранителя и изготовится для стрельбы. Но когда из зарослей выскочили две огромных собаки, Борис понял, что стрелять в них не будет. Слишком уж часто собаки Клана спасали ему жизнь. Ему жалко было собак.
Он отложил автомат в сторону и опустился на четвереньки, показывая, что не собирается ни бежать, ни стрелять. Собаки остановились, скалясь и порыкивая. Самое странное, что бросилось Борису в глаза, это отсутствие на них брони. Ни панцирей, как у собак Клана, ни острых клинков на броне. Это однозначно говорило, что обучены они не против мутантов, а натасканы на задержание людей. Лазутчиков.
Вскоре послышался уже человеческий топот. Хозяев собак, судя по звуку, было трое, и все они двигались не в промоине, а сверху, двое по правую руку, один по левую.
Один из людей что-то выкрикнул по-английски, Борис не понял, что именно, и не понял даже, к нему обращались или к собакам. Псы сели, перестали скалиться и высунули языки, не спуская с Бориса глаз.
– Хэндс ап! – выкрикнул голос сверху. – Лай даун он зе граунд!
Борис понял мало, лишь то, что надо поднять руки вверх, и тут же выполнил приказ.
– Ай ду нот спик инглиш! – сообщил он на всякий случай.
С края промоины в крапиву спрыгнул здоровенный детина лет тридцати на вид, вооруженный автоматической винтовкой, облаченный в хорошо подогнанную униформу, и дал обеим собакам по кусочку лакомства.
– Доунт спик инглиш? – он глянул на Бориса, удивленно подняв брови. – Вот а ю фром? Вотс ё лэнгуидж?
– Аль-люгат ль-арабиа, – ответил Борис по-арабски. – Уа руси. В смысле, анд рашин.
– Арабик? Арабик энд рашн? – уточнил незнакомец, изобразив на лице крайнее удивление.
– Ес, – ответил Борис, понимая, что в здешних местах это должны быть не самые популярные языки.
– Вот а ю фром? – переспросил незнакомец и показал пальцами жест, изображающий идущего человека.
– А, уасалят мин африкыйя, ну, из Африки. Африка. Норд. Северная Африка. Норд Африка, или как там у вас.
– Нос Африка? Дид ю аррайв бай шип?