За деньги - стр. 7

С интересом взглянув на новенькие туфли подруги, раскрываю картонный пакет. Оскорбление пропускаю мимо ушей. Ну и что, что коленки костлявые? Зато ноги длинные и ровные.

– Что это? – удивляюсь, вскрывая коробку.

Гордость кричит о том, чтобы вернуть ее Ае, но я малодушничаю. Замираю от того, насколько упаковка приятная на ощупь. Я таких еще не видела, поэтому как ненормальная вожу кончиками пальцев по гладкой поверхности и предвкушаю.

Моя первая брендовая вещь.

У Златки Козловой с Пьянково… «Прада»!

– Ну давай уже. Че как черепаха, Злат?

Зыркнув на нее, вскрываю коробку, затем с благоговением разворачиваю шелестящую бумагу. Тряпичный чехол словно кричит о том, что эта вещь – эксклюзив!

Подруга подгребает к столу.

– Че там?

– Не понимаю.

Нахмурившись, перебираю в руках ремень для сумки. Он очень добротный, разноцветный – с красными, черными и голубыми полосами – и с надписью «Prada».

– Я щас умру от смеха, – хохочет Ая, пока меня с ног до головы окатывает волной отвращения. – Он тебе ремень подарил. Для сумки, которой у тебя нет! Ой, не могу. Видимо, сумку ты получишь, только когда согласишься.

– Я никогда не соглашусь, – мотаю головой, скидывая юбку и отправляя ее на свою полку. – Я не хочу быть содержанкой.

– Ой, Златка, ты такая отставшая, не могу над тобой, – все еще смеется она.

Я облизываюсь на туфли. Атлас цвета горчицы отлично бы смотрелся и с костлявыми коленками, уважаемый Главарь. Голову посещает неожиданная мысль. Может, он просто подарки перепутал?

После того как переодеваемся в домашнюю одежду, идем на общую кухню и готовим обед. Питаемся мы с Айкой вместе. Как-то сразу договорились, потому что так дешевле и проще. В еде обе не сильно привередливы. И, что важно, не обжоры, как та же Ира к примеру.

Пока я раскладываю пышный омлет по тарелкам, наша соседка как раз появляется на кухне.

– Я на запах вышла, – улыбается и потягивается.

Ира – симпатичная блондинка с округлыми формами и длинными стройными ногами. И она очень взрослая. По-моему, ей двадцать три.

– Положить тебе? – предлагаю, не замечая, что Ая незаметно пихает меня в бок.

Яиц, что ли, жалко? У нас в деревне куры каждый день по семь-восемь штук выдают. Всем хватает. Здесь, в Дубае, десяток яиц мы, в пересчете, за двести сорок рублей покупаем. Не такие уж и деньги, чтобы жмотиться.

Достаю из сушки третью тарелку и, положив порцию, добавляю свежеприготовленный тост с ветчиной. Ира благодарно кивает, когда передаю ей еду вместе с вилкой.

– Вот скажи мне, Златка. Женщина, сидящая в декрете на шее у мужа, – разве она не содержанка? – продолжает Ая разговор, который мы начали в комнате.

– Ну вообще нет, – возражаю, орудуя вилкой. – Это жена. И у них с мужем бюджет общий. И ребенок тоже. Они – семья, Ая!

– Это все сказочки, которые придумали жирные бабы. А по факту чем они лучше меня? Или ты?

Ая возмущенно жестикулирует и замолкает.

– Да никто не хуже, – вздыхаю я виновато.

Если честно, эти разговоры с Айкиной совестью немного мне поднадоели.

Одно дело – выбрать такой путь, как она. Ее право. Но сравнивать с собой женщин, которые рожают детей и полтора года воспитывают их, пользуясь благами любимых мужчин, – это уже какая-то профдеформация, как говорит моя мама про свое отношение к работе.

Ира поправляет шелковый халат на груди, и я замечаю сверкающее кольцо на пальце.