Z – значит Зельда - стр. 30
– Наверное.
Лекарство пришло неделю спустя, завернутое в бумажный пакетик и вложенное в конверт. Маленькие, бледно-желтые таблетки казались безобидными, словно аспирин. Как просто было бы проглотить их и больше не думать об этом – к тому времени, когда действие проявится, уже поздно будет о чем-то спохватываться, останется только жалеть. Секунду я подержала их на ладони, а затем ссыпала обратно в пакетик, спрятала под матрас и спустилась на первый этаж.
Во внутреннем дворике я пролистала несколько нотных тетрадей, отказалась от джазовой мелодии, над которой работала, от любимых песенок моего отца, таких, как «Дикси» и «В бой», которые часто играла, когда хотела привлечь его внимание и заставить улыбнуться. Затем мой взгляд упал на «Танец часов». Я поставила ноты на пюпитр и начала играть.
Как все было просто в тот вечер, когда я танцевала под эту музыку… Как легко… Не было ничего, кроме смеха и чар обаятельного офицера в новенькой парадной форме. Теперь все спуталось в клубок надежд, обстоятельств и переплетений двух судеб.
«Счастье Скотта – мое счастье, – подумала я. – Отныне и вовеки веков, аминь».
Но… Если я приму таблетки, если прерву беременность просто потому, что так удобнее, разве мы не признаем, что наши отношения – это грязно и неправильно? И что я ничем не лучше шлюхи?
С другой стороны, если рожу ребенка и после этого мы продолжим влачить жалкое существование, Скотт не перестанет негодовать до конца жизни. И что это за жизнь?
Но мы не будем влачить жалкое существование, в этом я была уверена. Он излишне драматизировал…
– Зельда, ради всего святого! – крикнула мама из библиотеки. – Незачем так колотить по клавишам!
– Извини, мама!
Я никогда не шла на компромисс в важных вопросах, черт возьми. Я вбежала в дом, поднялась в свою комнату, а затем вернулась в гостиную и бросила пакетик в камин.
Если нам повезет, через несколько дней вопрос решится сам собой. Я написала Скотту:
«У нас все складывается благополучно, и это – очередной знак».
И я сама в это верила. Да и кто бы не поверил, если примерно с того момента все, что Скотт написал в прошлом году, стало обращаться в золото?
– Значит, его роман скоро опубликуют, – сказал папа. Мы сидели в гостиной, обсуждая с мамой мое приданое. – Молодец парень, но это не настоящая работа. Когда еще у него получится продать следующую рукопись, и на что вы будете жить до этого?
Я объяснила, что Скотт начал продавать свои рассказы.
– «Сатедей ивнинг пост» купили рассказ «Голова и плечи» за четыреста долларов. Он им так понравился, что они заплатили девять сотен аванса еще за два.
Папу, казалось, и это не впечатлило, так что я продолжила:
– А если добавить к этому то, что Скотт получил за роман, получается сумма, которую он бы заработал за два года на прежней работе. И у него есть целая стопка готовых рассказов.
– Мне все это не нравится, – пожал плечами папа. – Это не план, а слепой случай. И когда удача окажется не на него стороне…
Его прервал стук в дверь, и через мгновение в гостиную вошла Кэти с телеграммой для меня.
Я быстро развернула листок, прочитала короткое сообщение и издала победный клич.
– А что ты на это скажешь: студия «Метро» заплатит две с половиной тысячи долларов за права на экранизацию «Головы и плеч»!
Для девушки, которая нуждалась в неопровержимом доказательстве, что отец кругом неправ, лучше и придумать было нельзя. Я танцевала по гостиной, размахивая телеграммой, и меня ничуть не заботило, что папа вышел, кипя от негодования.