Ювелирная операция - стр. 29
Однажды холодным промозглым вечером в квартиру Малика постучался гость. Среднего роста крепыш, с тонкой линией черных щегольских усов и крошечными глазками-буравчиками, Заурбек Негаев был полковником милиции и заместителем начальника Пригородного РОВД, а заодно и состоял в кровном родстве (старший брат) с отцом Малика.
Обычно дядя ходил в неизменной серой милицейской форме, но сегодня явился в дорогом цивильном костюме.
Увидев на пороге Заурбека, Малик широко и счастливо улыбнулся, пропуская родственника.
Полковник вошел в холл и сразу направился к дальнему углу, где потрескивал березовыми дровами камин.
Поднеся к очагу свои ладони с короткими толстыми пальцами, пожилой кавказец зажмурился от удовольствия.
– Глоток коньяка, дядя? – спросил молодой Негаев, вынимая из бара бутылку армянского коньяка двадцатилетней выдержки.
Благодушная улыбка тут же сползла с морщинистого лица полковника, как полуденная тень с замшелого валуна.
– Не время, племянник, сейчас пьянствовать, – с надрывом театрального трагика произнес Заурбек.
– Да? – усмехнулся Малик, за последнее время уверовавший в собственное всесилие и безнаказанность. – Неужели произошло то, что никак нельзя исправить?
Отвернув пробку, старший лейтенант на два пальца наполнил пузатый бокал, поднес к лицу и вдохнул букет. Выпить он не успел. Раздался гневный голос дяди:
– Ты прокололся, мальчик, «гестапо»[9] завело на тебя уголовное дело.
Бокал с армянским коньяком завис в воздухе.
– Как же так? – растерянно пробормотал Малик, его мнение о собственном всесилии растворилось без следа, как утренний туман. – Что же теперь будет?
– Ты слишком публично жил, – спокойно пояснил Заурбек, его глаза-буравчики буквально сверлили старшего лейтенанта. – В ближайшие дни прокурор подпишет ордер на твой арест. Потом начнется расследование, «гестаповцы» на многих людей имеют зуб, в том числе и на меня. Ведь это я тебя устроил в УБНОН. Пришлось попросить больших людей, они мне не отказали, теперь большие люди сами могут оказаться под ударом. А они этого не допустят.
– Так что, мне нужно бежать? – с ужасом спросил Малик, но через мгновение его глаза загорелись надеждой.
– Сейчас твое бегство ни к чему не приведет. Маховик запущен, и твое исчезновение уже ничего не решает. Разве что отправить тебя и твоих дружков к Аллаху. Но это последний вариант, если другие способы не сработают.
– Что мне нужно делать? – отложив бокал, племянник с мольбой посмотрел на дядю.
– У нас практически нет времени, поэтому слушай внимательно...
Через два дня оперативная бригада, в которой служил Малик Негаев, заступила на суточное дежурство в управлении ОБНОНа. День прошел в повседневной суете, и только к вечеру, когда большинство сотрудников разошлось по домам, наступило некое подобие покоя.
Внизу остался лишь дежурный сержант, в обязанности которого входило отвечать на телефонные звонки и следить за монитором камер слежения, установленных по периметру здания.
Дежурный офицер заперся в своем кабинете вместе со старшим оперативной группы и, потягивая дорогой марочный коньяк, отчаянно рубился в нарды.
Остальные оперативники расположились в подвале, где находилась комната отдыха дежурной смены, там кроме большого стола и полудюжины кроватей был телевизор с видеомагнитофоном.