Ювелирная лавка госпожи Таниты - стр. 28
— Ну да, — подтвердила я осторожно. — Прошу вас, господин Грут, продолжайте. Мне очень любопытно.
Ох, ну что он тянет? Надеюсь, здесь это не какой-то запрещенный к добыче минерал? Да нет, вряд ли. Оценщик выглядит слишком довольным…
Это украшение имело свою историю. Несколько месяцев назад мне захотелось сделать что-то этническое, дикое, напоминающее о жарких странах. Чтобы материалы были простыми, естественными и грубыми, как земля, и теплыми, как солнце.
В запасах нашелся глиняный кабошон с лицом неизвестной девы, глиняные бусины, купленные у одной из знакомых мастериц. Едва я совместила эти сокровища, рутиловый кварц и медную пластину, в голове сразу вспыхнула картинка.
А потом пришло время поработать: нарисовать эскиз, выпилить металлическую основу, нанести грубые узоры, какие могли делать вольные мастера много веков назад. Игорь тогда говорил, что мои наскальные рисунки никто не купит. Надеюсь, он ошибался.
— Этот камень добывают только на островах Саас, он невероятно редкий и ценный, — пустился объяснять старик с возбужденным блеском в глазах. — Немногие могут себе его позволить. Служители божественного культа используют Волосы Заступницы в ритуалах. Глиняный лик Заступницы, — он любовно погладил кабошон большим пальцем. — Вы ведь знаете, что и медь, и глина — тоже символы светлой богини?
Я кивнула с самым умным видом. Внутри все дрожало от предвкушения. Как же так совпало? Я, сама того не ведая, создала символ местной веры? Над головой девы сияло солнышко рутилового кварца, четыре бусины из этого же камня украшали цепочку. А еще я судорожно вспоминала, сколько волосатиков есть у меня с собой.
— Заступницу детей и матерей изображают с глиняным кувшином молока в руках или миской меда. Вы знаете, что эту вещь ценители, коллекционеры, да и верующие в Заступницу богатые люди с руками оторвут? Кстати, вы не представились. Как вас зовут?
— Танита, — ответила я и, помедлив, добавила: — Зорвир. Я сестра ювелира, он работал в этом городе. Может, вы его знаете.
— Неужели? Вы его сестра? — оценщик приподнял брови. — А я гадал, откуда у вас такая редкая вещь. Это ведь осталось после него? Вы ищете покупателя?
Проще всего ответить, что да, это его работа. Если скажу, что моя, не станут ли выяснять, откуда у молодой одинокой женщины вещица с редким и ценным камнем? Нет уж, пока останусь в тени «брата». К мертвому ювелиру вопросов не будет.
— Вы совершенно правы, господин Грут.
Он аккуратно положил кулон обратно на стол и полез в ящик за бумагами.
— Сейчас я ничего с вас не возьму за оценку. Но найду покупателя на эту вещь, и двадцать процентов с продажи отойдет мне, как организатору сделки. Вы согласны? Платить будут золотом.
Я сцепила руки на коленях. Ничего себе! Это сколько всего можно купить, и дети будут обеспечены первое время. А потом… Руки есть, инструменты есть, выкрутимся как-нибудь. Хорошо, что я не показала этот кулон госпоже Мерден. Я пока не знаю, насколько она была честна со мной.
Оценщик не торопил и ждал моего ответа. Двадцать процентов, конечно, отдавать жалко, но сама я вряд ли смогу быстро найти подходящего клиента. А у старика наверняка есть связи. И доверие он внушал, не буду лгать. Хотелось ему довериться.
— Я согласна на ваше предложение, господин Грут. Напомните, пожалуйста, один золотой ксол — это сколько серебряных? Я просто забыла.