Юсупов. Право на выживание - стр. 26

– Куда едем хоть?

– На край света, душа моя.

– Вообще-то мы так не договаривались, – сказала Софья.

В ее планы на сегодня никак не входят покатушки с вампиром хоть на край света, хоть на край КАДа. Она, конечно, не надеется лечь спать пораньше, но занырнуть в горячую ванну на часок было бы очень к стати.

– Это не займет много времени, – заверил князь. – И я обязательно довезу тебя до дома.

– Ну-ну, а еще с этого начинаются все фильмы ужасов.

– И порнофильмы тоже.

Софья едва не взвыла. Она заозиралась, увидела на заднем сиденье бутылку с водой. Без спроса открыла и сделала несколько глотков. Не полегчало нисколько, но хоть что-то.

– Что Изабелла сказала? – спросила она.

– Ничего, – ответил Юсупов. – Она знать не знает о препарате для тех, кому за триста. И она не врет.

– Так зачем мы встретились?

Софья подняла на Юсупова усталые глаза. Тот же выглядит как с обложки журнала. Чистая кожа, красивый профиль, соблазнительный кадык выглядывает из-под ворота рубашки. На изящных длинных пальцах поблескивают кольца. Всегда безупречен, скотина.

– Любуешься? – спросил князь.

– Завидую.

– Что ж, я рад служить тебе источником красоты и вдохновения.

Софья потерла переносицу и снова спросила:

– Куда едем, князь?

Юсупов притормозил на светофоре, взглянул на Софью, расплылся в улыбке и ответил:

– Тебе понравится. Вот увидишь.

Паленой резиной и гнилостью запахло, едва Софья вылезла из машины. Юсупов долго пилил по Обводному, затем свернул на Розенштейна и припарковался у трехэтажного офисного здания, кажется, россельхознадзора. Оно будто бы отпочковалось от обветшалого цеха в шесть этажей.

Там кое-где заколочены окна, торчат допотопные кондиционеры, у запасного входа стопки деревянных поддонов, мешки с мусором и чем-то еще, вроде утеплителя или стекловаты. Над главным входом с пластиковыми дверями конкурируют таблички «Столовая» и «Аренда помещений». А по левую руку, конечно, автосервис. Пара десятков автомобилей разной степени разложения. Начищенный синий ренж ровер князя выделяется как столичная эскортница.

С видом, будто это самый обычный моцион, князь пошел по обочине, мимо заправки, мимо еще одной заброшки с выбитыми окнами и свернул направо. Асфальтированную дорогу поперек перерезает длинная ветка жд-путей, которая за вышеобозначенным зданием раздваивается один раз, а через пару метров – второй раз.

Битое стекло, целлофановые пакеты, пластиковые бутылки, салфетки, окурки перемешаны с грязью и противно хрустят под ногами. Рядом с узкоколейкой стелется разбитая дорога чисто технического назначения. Разумеется, грязь и лужи не просыхают.

– Красный треугольник, – подала голос Софья. – Как же ты догадался, дорогой, что меня так воодушевляют заброшенные здания с проломленными крышами, торчащей арматурой и кирпичами, которые того и ждут, чтобы упасть на мою светлую голову? Прекрасное место, где крысы размером с собаку – норма жизни.

– А я говорил, что тебе понравится, – подыграл князь.

– Ты сейчас на полном серьезе, да? Мы пойдем туда, где тусуются бомжи, наркоманы и автобарыги?

Князь приблизился к Софье, сжал ее ладонь и ответил:

– Не волнуйся, дорогая, я буду крепко держать тебя за руку.

Это место излюблено киношниками и фотографами за счет постапокалиптичной фактуры. Более чем сто пятьдесят заводских корпусов из красного кирпича, сквозь руины которых дрожат молодые побеги берез. Антураж послужил декорациями для фильмов «Блокада» и «Сталинград». Десятки энтузиастов каждый день шмыгают в полуразрушенных постройках с риском для жизни отхватить осколок стекла на голову или проткнуть штырем ногу.