Юсупов и Распутин - стр. 9
– Гуляем, синьор!
Их усадили за стол, откупорили бутылку. Толстуха, оказавшаяся хозяйкой заведения, чокнулась с ним наполненным стаканом:
– Evviva! («Будем здоровы!» – ит.)
Мимо прохаживались, вихляя бедрами и кокетливо поглядывая, пахнувшие дешевыми духами красотки. Одна, чернокожая, в чем мать родила, села ему на колени, пощекотала за ухом, что-то произнесла, обернувшись к подругам – в ответ послышался заразительный смех.
Он пил глотками терпкое вино, мулатка целовала его необъятными губами. Все вокруг плыло, кружило, хороводило перед глазами – комната, настенные светящиеся бра, лица смеющихся девиц, зеленый крокодил на потолке. В какой-то момент среди мешанины лиц, звона посуды и женского смеха возникла и оказалась у стола знакомая фигура старика-учителя Адриана. Вскочившая с кресла хозяйка обняла его за плечи как старого знакомого.
Учитель, слегка покачиваясь, прокричал радостно:
– Феличе, дорогой, как я рад!
Последующее утонуло в туманном зазеркалье.
Проснулся на другой день в номере с неподъемной головой, сидевший в изголовье помятый Адриан поил его, присев в изголовье, каким-то шипучим напитком:
– Пей, пей, дорогой, полегчает…
Больше в гостинице один он не сидел. После полудня, когда спадала жара, они ходили с учителем по музеям и выставкам, отдыхали часок в своих номерах. Вечером приезжал в фиакре Серджио, с которым они подружились, и все трое отправлялись гульнуть в очередное злачное местечко.
Жизнь – праздник, веселье, радость! Дни ангела – твои, родителей, близких родственников. Званые вечера, приемы, прогулки в экипажах на взморье или на собственной паровой яхте по заливу, вечерние спектакли в домашнем театре. Веселые игры во дворе со сверстниками, объезд подаренного батюшкой к двенадцатилетию золотисто-буланого арабского скакуна, катания на коньках по льду замерзшей Невы.
Любимое, ожидаемое с нетерпеньем Рождество со Страстной и Пасхальной неделями. Службы в домашней часовне, пеший выход на Всенощную в Исаакиевский собор: до него рукой подать. Разговение, пир горой по возвращении: куличи в венчике из бумажных роз и обложенные крашеными яйцами, гуси, молочные поросята, фазаны, реки шампанского.
С родителями и братом они идут по окончании парадной трапезы в людскую, где потчуется за столом прислуга, христосуются с людьми.
Новый год! Наряжание елки в парадном зале, сияние стеклянных шаров и серебряного дождя, беготня, суматоха, смех! Вечером сияющий огнями дом наполняется гостями, дети приходят с большими баулами, чтобы можно было унести подарки. Хороводы с песнями вокруг лесной красавицы, пряталки по комнатам, смешные, неожиданные сюрпризы. Всех угощают горячим шоколадом с пирожными, ведут в игровой зал на «русские горки». На другой день – елка для прислуги с детьми: все одарены, счастливы, получили то, о чем мечтали – мудрая матушка за месяц до празднеств опросила и записала для поставщиков, что кому подарить.
Частые гости в доме государь с государыней. Прислуга бегает на цыпочках, разговаривает шепотом, а ему смешно: чего, спрашивается, переполошились? Для него царь – друг семьи. Приятный, улыбчивый, не задает нудных вопросов об учебе и прочей ерунде. Зашел как-то в спортивный зал, где они с Николенькой занимались под присмотром учителя лазанием по «шведской стенке» и канату, наблюдал какое-то время, а потом, расстегнув неожиданно мундир и разбежавшись, скакнул лихо через «козла».