Юрта красного ворона - стр. 50
Поэтому я вышла на работу, когда крошка Винсент был к этому более или менее готов.
И почти сразу же приняла участие в расследовании громкого дела. Смерть крупного промышленника. Его, как потом выяснилось в ходе следствия, убил один из сыновей из-за наследства. Я нашла и яд, и определила его состав, и ещё провела множество сравнительных лабораторных анализов, доказывая принадлежность яда. Моя фамилия снова не сходила с первых полос газет. Мы с Уинном в одной команде сумели всё доказать, и у нас получилось. Мы вышли из зала суда в обед с чувством полного удовлетворения. Отравителя приговорили к смертной казни, и Уинн предложил отпраздновать нашу победу. Я согласилась. До вечера ещё было много времени, и я вполне успевала и домой к сыну, и на обед с Уинном.
Обед плавно перетёк в ужин.
Если честно, я так до конца и не поняла, как мы оказались у Уинна сначала дома, а потом и в одной постели. Да и выпили мы не так чтобы много. Я аккуратно вылезла из-под его тяжёлой руки и выбралась из кровати, оделась и, прикрыв за собой входную дверь, вышла на улицу. Район у Уинна был респектабельный, и я быстро поймала машину, которая и довезла меня домой. Времени было уже много, но, тем не менее, ещё вся ночь была впереди.
Кроватка сына стояла у меня в спальне. Я поцеловала его в лобик и завалилась спать.
На следующее утро Уинн примчался ко мне в лабораторию, как угорелый. Он ворвался, громко хлопнув дверью. Я подняла на него глаза и пожала плечами.
- Уинн, давай не будем делать из мухи слона? Хорошо? - спокойно спросила я.
- Сделаем вид, что ничего не было? - хмуро сдвинув брови, спросил он.
-А почему бы и нет? - ответила я.
Уинн ушёл так же стремительно, как и появился.
А через две недели было новое скандальное дело. Которое мы так же лихо отпраздновали, и я опять проснулась среди ночи у Уинна под боком. А потом это переросло в традицию. Мы работали, занимались сексом и снова работали, делая вид, что ничего необычного не происходит. Просто вот так протекает жизнь. У него нет времени, у меня его ещё меньше, потому что помимо работы у меня ещё был сын.
Когда Винсенту исполнился год, как гром среди ясного неба на меня свалилась очередная напасть.
Вернувшись вечером с работы, я застала Нэнси и Моник в глубоком шоке. Наша кормилица Жули сбежала, оставив на нас своего сына Пьеро. Она написала нам письмо с кучей ошибок, в котором просила сдать мальчика в сиротский приют. Самой ей было стыдно это делать и очень тяжело. Она оставила документы ребёнка и объяснила свой побег требованием мужа. Дети у них могут быть и ещё, а вот на работу на континенте с маленьким ребёнком не брали. А им с мужем было необходимо встать на ноги и заработать денег. Она сообщала, что они вряд ли вернутся, и просила отнести Пьеро в приют. Самой ей духу проститься с мальчиком не хватило. А так, она оставила его в привычных условиях. Ей так было легче. Ей! А не мне!
Я ошарашенно читала и просматривала документы и смотрела на плачущую Нэнси и сурово поджимавшую губы Моник.
- Все уезжают на континент за иной долей. Можно подумать, там будет лучше. Что за вздор, сьера Вантервиль! - наконец разжав губы, выдавила из себя моя няня.
- Так… как это отразится на детях? Они ведь уже почти отлучены от груди? Мы уже вот и каши им даём?