Юродивый и смерть - стр. 21

Мое счастье продолжалось почти целый месяц. И этот месяц был равен… нет, он был неизмеримо больше всей моей остальной жизни.

Счастье мимолётно, эфемерно, как тающие на ресницах снежинки. И стойкий оловянный солдатик на одной ноге, и бумажная танцовщица – короткая вспышка пламени в очаге, всплеск электромагнитного поля, затухающая в пространстве и времени волна…

В то время была популярна песня:

Я плачу о тебе и днем, и ночью…

Как-то недавно я пытался разыскать её слова – напрасно. Может быть, и есть они где-то. Но где? Куда уходит вчерашний день? Зачем грустить заставила разлука? Света, где ты сейчас?

Тогда мы гуляли по пляжу, по безлюдному вечернему пляжу, и на прибрежном песке оставались следы от наших босых ног.

Я не мог вспомнить, о чем мы говорили. А может, мы и не говорили вовсе. А только смотрели друг другу в глаза… Нет-нет, я вспомнил, я тогда предложил:

– Давай уедем отсюда.

– Куда?

– На море. Представляешь: оранжевый мячик на голубых волнах, золотистый песок и ласковое солнце…

– Это всё просто мечты, – печально сказала она. – Да и денег надо много.

– Вот деньги как раз и есть.

Я немного приврал. Совсем чуть-чуть: денег на двоих не хватило бы. Но я мог одолжить у Статного. Я потом так и сделал, и Статный охотно мне помог. Возможно, у него имелись на этот счёт какие-то свои причины.

Света мне поверила. И приняла мою мечту-идею. И улыбнулась.

…На том пляже, в тени ветвей,

Только там в первый раз улыбнулась ты мне,

Улыбнулась ты мне…

И бросила короткий взгляд, в котором были ответы на все вопросы.

Эта улыбка и короткий взгляд – время бессильно перед ними. Даже пирамиды разрушаются, источаются песком и ветром. Материя боится времени. Не боится его лишь то, что нематериально. То, что незримо витает вокруг, из чего соткана вечность. То, что живет в бездонной глубине глаз. Музыка и песня. Искры костра в ночном небе. Свет далекой звезды.

На воде закачалась звезда.

Сон Вселенной – далёкий свет.

Свет того, что ушло навсегда.

Отраженье того, чего нет…

Набегающее волной

Время смоет мои следы.

Растворится в тиши ночной

Моя жизнь, словно всплеск воды.

Сны приходят к нам из глубины времени, как и свет далёкой звезды.

Ведь знала, что люблю, и знала, что приду,

К тебе одной приду, ты только жди…

Не пришел. Наверное, не так любил. А как надо любить? Знаю ли я, что это такое – любовь?

Её глаза всё чаще и чаще снятся мне по ночам. К чему это? И что значат сны вообще?

Я плачу о тебе, я плачу о судьбе…

О своей судьбе, которая догорает, но никого не может согреть.

На развороте ежедневника я нарисовал падающую звезду. Её лучи были красного цвета, и длинный шлейф постепенно расширялся, уходя к правому верхнему углу листика.

– Важно только, чтобы символ вызывал в памяти, возбуждал цепочку нужных ассоциаций. И совсем не важно, каким он будет, – сказал ХВН, глядя на мой рисунок. – А теперь на второй половине разворота нарисуйте символ своего давнего страха. Того страха, который вы сумели преодолеть. Вы меня поняли?

– Да, – ответил я.

– Тут главное – не сдрейфить в последний момент, – сказал Ковш.

Он сказал это так, будто сам уже не раз прыгал с этого моста, и его конопатое лицо выражало полную уверенность в том, что именно так оно и было. И только по тому, как часто он моргал, да ещё по странно остекленевшим глазам можно было определить, что ему самому ох как! страшно.