Юрьев день - стр. 30
Мы с Николаем подписали лист изменений, и Джевецкий без напоминаний понес его регистрировать в канцелярию.
Да, у нас уже имелась не только канцелярия, но и секретариат из трех человек. Между прочим, подобрать для них кадры было не самой простой задачей. Дело в том, что круг знакомых любого человека сильно ограничен его социальным положением. Вряд ли министр будет иметь в знакомых хоть одного бомжа. То есть наш круг знакомств ограничивался в основном высшим светом, прислугой дворца, казаками отцовской охраны и офицерами воздухоплавательного отряда. Подумав, мы решили, что Николай прошерстит прислугу, а я пойду к офицерам.
Секретарей нашел Николай, и довольно быстро. Это были три сына одной знакомой нашей кастелянши. Старшему недавно стукнуло двадцать, младшему шестнадцать, про возраст среднего я не интересовался. Старший обладал хорошей памятью, средний – красивым почерком и усидчивостью, а младший любил кошек и в иных достоинствах пока замечен не был. В общем, так себе получился секретариат, но я решил, что лучше уж такой, чем вовсе никакого. Зато канцелярия, хоть и организовалась позже, лично у меня вообще никаких нареканий не вызывала. Возглавил ее дядя одного из прапорщиков воздухоплавательного отряда, коллежский регистратор с двадцатилетним опытом крючкотворства. Да, это был настоящий зубр. Акула, так сказать, канцелярского пера! Естественно, на предложение работать под началом самого цесаревича он согласился сразу. Двух письмоводителей он подобрал сам, и канцелярия заработала. Теперь я был уверен, что ни одна бумага, прошедшая через нее, не содержит отклонений от принятых бюрократических стандартов, это раз. И копия любого документа будет при необходимости быстро найдена – это два.
А вот мастерские пока стояли пустыми, но это вряд ли затянется надолго. Ибо пора было реализовать план, составленный еще в младенчестве, когда я еще и ходить-то толком не умел! То есть изобрести велосипед, а то ведь его скоро изобретут без меня. Нормальный, я имею в виду, ибо ублюдочные тут уже были – так называемые «пенни-фартинг». Здоровенное переднее колесо, насаженные прямо на его ось педали, маленькое заднее и литая резина вместо пневматических шин – кошмар! У него имелось и другое название – костотряс. Кроме полнейшего отсутствия комфорта эти велосипеды были еще и довольно опасны. Так как седок располагался почти по оси переднего колеса, то попытка хоть сколько-нибудь интенсивного торможения приводила к изящному перевороту через руль. Учитывая же немалую высоту велосипеда, такое редко обходилось без травм. В общем, я начал потихоньку рисовать чертежи нормального дорожного велосипеда. А вот строить свой самолет мне пока не хотелось.
Да, я смог бы довольно быстро соорудить простейший движок, работающий на спирту, так как приличного бензина пока нет, но зачем? Подстегивать технический прогресс Англии, Франции и Штатов мне не хотелось, а в России он все равно не пойдет – не те условия. Вот когда у нашего комитета появится своя серьезная производственная база, можно будет замахнуться на что-нибудь этакое вплоть до самолета или, точнее, авиетки типа «небесной блохи». Пока же за изготовлением даже самой простой железяки приходится ездить на Невский завод к Титову, ограничимся велосипедом. А также канцелярскими скрепками, дыроколами и скоросшивателями – здесь, оказывается, еще не изобрели этих полезнейших в деле прикладной бюрократии вещей.