Юность - стр. 38
Двигатель затарахтел, и технарь с довольной улыбкой раскланялся. Удостоверившись в работе двигателя, его заглушили, и механик со слугой принялись обустраивать лагерь.
Лакей довольно ловко расставил палатки и принялся за стряпню, в то время как джентльмены взялись обихаживать лошадей. Скинув вьюки и сёдла, да обтерев слегка верховых, выделявшихся на фоне местных лошадок ростом и статью, они взялись осматривать ноги. Што ж, вполне себе дельные господа… к сожаленью.
Повертевшись у костерка, механик взял топор, и направился…
… с-сука, ко мне он направился! Нашёл ближний свет, падла!
Вернулся…
… слава тебе… за винтовкой, сцука!
Закинув винтовку за спину и размахивая топором, он ещё раз остановился, сказав лакею несколько фраз, от которых сам же и заржал. Шаг за шагом, он пошёл… нет, ну точно ко мне!
Стараясь двигаться как можно более плавно, я змеиным движеньем накинул на себя львиную шкуру.
«– Я в домике» – вякнуло подсознание и заткнулось. Подтянув к себе копьё, я замер, старательно вжимаясь в переплетение древесины.
«– А колотит-то как…»
Шаги… остановившись возле меня, механик скинул винтовку с плеч, отчего у меня всё похолодело. А потом…
… аккурат перед моим лицом оказалась елда, и вонючая струя ударила в корни.
Копьё к себе…
… удар! Длинное лезвие вонзилось ссыкуну с солнечное сплетение, и обдирая руки и лицо, я рванулся вперёд, хватая его за ремень. На себя!
Привалившись вперёд, англичанин упёрся уже мёртвым телом в переплетение ветвей, завалившись немного вперёд и продолжая опорожнять мочевой пузырь… а теперь ещё и кишечник.
Винтовку… потянувшись вперёд и не отпуская мертвеца, подтянул с себе оружие за приклад. Сердце чуть не переломало рёбра, пока я втянул её к себе.
– Есть… вырвалось у меня непроизвольно, когда я проверил наличие патронов в «Ли-Энфилде», – вот теперь пошалим!
Ещё сильней привалив мертвеца на себя, обшарил ему карманы, найдя ещё десяток патронов россыпью.
– Вот теперь поиграем… – приникаю к прицелу, и… выстрел! Старший из джентльменов падает, получив пулю в живот, а младший живо прячется за лошадью. Выстрел! Лошадь падает, начав биться в агонии, и всё моё крестьянское нутро восстаёт против такого поступка, но… прости, животина.
Выстрел! Джентльмен, метнувшийся было в сторону, снова залегает в ручье.
Пуля лакея попадает в уже мёртвого механика, и тот шумно заваливается вбок. Ещё одна, ещё… я шарахаюсь в сторону, но там только змеёй проползать!
– А-а! – как есть в львиной вонючей шкуре, выметнулся вперёд из укрытия, ставшего ловушкой. И бегом, бегом… пригнувшись чуть не до четверенек, до ближайшего валуна метрах в двадцати ниже!
Обдирая тело, юзом проехался по земле, и прижав винтовку к плечу сразу после падения, выцеливаю лакея, вставшего почему-то испуганным сусликом. Грохочет выстрел, и тот падает, будто сломавшись. Жив? Жив… кажется, в бедро попал…
Передёрнув затвор, перестаю дышать и приникаю к прицелу… Выстрел! Молодой джентльмен, добежавший уже до оставленных у костра винтовок, падает с дырой посреди лица.
С лакеем чуть ли не полчаса вылёживали друг друга, играя на нервах. А потом – всё… потаившись ещё, я обполз поле боя по широкой дуге и приблизился сзади-сбоку, готовый в любой момент нажать на спусковой крючок или откатиться в сторону. Не понадобилось… кровью истёк слуга.