Юннат и Древо Мира - стр. 20
Ступа, скрипя и хромая, побрела по воле бойкой ведьмы дальше по заветной тропинке, а Витя отправился Неведомой тропой-дорогой в противоположную сторону.
Совсем скоро он вышел к приземистому, срубленному из толстых брёвен, терему. Из трубы валил дымок, а по округе витал дурманящий запах жаркого. Значит, точно сюда.
Обойдя жилище, Витя нашёл дверь и постучался.
– Заходи! Не запираю! – раздался старческий дребезжащий голосок из-за двери.
Зяблик толкнул грубо сколоченную дверь и, пригнувшись, вошёл внутрь.
– Я тебя всё поджидаю, – улыбнулся ему тщедушный старик в расшитой узорами косоворотке – Кащей собственной тощей персоной, – и гостеприимно повёл рукой. – Проходи и не стесняйся. Вода в кадке. Умывайся. Вытрешь руки рушником. А чегось ты босиком? – оглядев пришедшего Витязя, поинтересовался Кащей, но, не дав тому и рта раскрыть, сам сделал верное умозаключение: – Ясно, Поп наш «расщедрился». Кто бы смог так одарить. Прохвост старый, умудрился, обноски Витязю всучить. Э-эх! Смех и грех!
Витя благоразумно промолчал, не став ничего комментировать. Умывшись и присев на лавку у стены, он огляделся.
Ишь ты! Да, Кащеюшка, как поглядеть, тот ещё гурман.
На стенах были развешаны пучки трав и корешков, узелки со специями, гирлянды сушенных фрукты, овощей и грибов. На полках, в разнокалиберных туесках и писаных коробах стояли приправы к блюдам, крупы и сушеные ягоды. В бочонках, приютившихся по углам, смиренно дожидались своего часа моченые яблоки, квашеная капустка и солёные огурчики.
В общем, зрелище и запах были не для голодных и слабонервных. Витя чуть было слюной не захлебнулся. Благо, расторопный Кащей, быстро накрыл на стол и гостеприимно пригласил отведать того «что черти не зажали».
Подсев к столу, Витя учтиво пожелал приятного аппетита хозяину и накинулся на еду.
Ох! Что это было за угощение, словами не передать: печеная картошечка, приправленная маслом, жаркое в горшке, тыквенная каша, кислые щи, подливы, маринады, соленья и варенья, зелень, клюквенный морс, вишнёвый компот и ещё много всякой вкусной всячины. Давно Витюша так не лопал. Наверное, с той прошлой жизни. А что значит наверное? Он ведь и впрямь ещё с утра не подкреплялся! Чай с бутербродами не в счет.
Кащей, польщённый вниманием Витязя к своей стряпне, сам же нехотя ковырялся ложкой в своей полупустой тарелке.
– А чего вы не едите? – обратился Витя к нему с набитым ртом. – Неужели не хотите?
Кащей бросил ложку на стол и ответил:
– Глянь-ка на меня, милок. Ну, какой же я едок? Люблю стряпать, это да, с аппетитом, брат, беда, – старик пристально посмотрел на Зяблика, который был ненамного упитаннее чем он, прежде чем продолжить. – Правда нравится мне блюдо, вкусное, ну просто чудо, давно многими отмечена – свеженькая человечина.
Кащей громко сглотнул, а Витя поперхнулся, закашлялся и чуть было не задохнулся.
– Да расслабься, я шучу, – весело рассмеялся престарелый шутник-озорник Кащей. – Рассмешить тебя хочу.
Спасибо. Рассмешил, дедушка. Так «рассмешил», что у Вити аппетит пропал на самом интересном месте.
Запив прохладным квасом застрявший и еле протиснувшийся в горле кусок, недовольный Витязь вышел из-за стола.
– Сердечно, благодарю за хлеб и соль, – сказал он поднявшемуся вместе с ним старику.
Тот махнул рукой, мол, пустяки, не стоит благодарностей.