Юнговская карта души. Введение в аналитическую психологию - стр. 17

Однако эти столкновения могут быть катастрофическими и причинять психике серьезный вред. В этом случае нарождающееся Эго не усиливается, а скорее повреждается и получает настолько глубокую травму, что дальнейшее его функционирование радикально ухудшается. Пережитое в детстве насилие и сексуальная травма являются примерами таких психических катастроф. Из-за них Эго часто повреждается в самых глубоких психических слоях. Оно может функционировать нормально в когнитивном плане, но в менее сознательных частях эмоциональный разлад и отсутствие связной структуры создают серьезные нарушения характера и тенденции к диссоциации. Такое Эго не просто уязвимо естественным образом, как и любое другое Эго, оно хрупко и склонно к чрезмерной защите. В состоянии стресса оно легко теряет целостность и поэтому имеет тенденцию возвращаться к примитивному (но очень мощному) способу защиты: отгородиться от мира стеной и защищать психику от вторжений и возможного ущерба. Такие люди не могут доверять другим. Как это ни парадоксально, их и в самом деле постоянно подводят и серьезно разочаровывают другие люди и жизнь вообще. Постепенно такие личности изолируют себя от окружающей среды, которая воспринимается ими как чрезвычайно угрожающая, и могут прожить всю жизнь в защитной изоляции.

В предыдущей главе мы отметили, что эго-сознание как поверхность психического является объектом тревоги и эмоциональных реакций, возникающих вследствие противоречий между человеком и внешней средой. Юнг предполагал, что коллизии между психическим и миром выполняют положительную функцию. При умеренной выраженности они стимулируют развитие Эго, так как требуют более совершенной способности фокусироваться на определенной части сознания. В конечном счете, это ведет к развитию внутренних возможностей по разрешению проблем и к большей личностной автономии. Человек, которому приходится совершать выбор и самоопределяться, развивает в себе способность делать больше и лучше. Это можно сравнить с развитием мускулатуры при помощи изометрического напряжения. Эго развивается благодаря множеству таких стимулирующих столкновений с миром. Опасности, влечения, раздражение, угрозы и фрустрации, исходящие от других людей и от различных факторов окружения, пробуждают в сознании некоторый уровень сфокусированной энергии, и Эго мобилизуется, чтобы иметь дело с этими бросающими вызов элементами окружающего мира.

Существуют, однако, и другие тревожащие сознание факторы, прямо не связанные с окружением, как и с другими внешними причинами. Причины этих тревог проистекают, скорее, из внутренних коллизий, чем из внешних. Люди временами приходят в бешенство по самым незначительным поводам. Или они проявляют весьма причудливые представления о мире, которые ведут к необъяснимым формам поведения. Они становятся психотиками, галлюцинируют, уходят в мечты или просто сходят с ума, влюбляются до безумия или впадают в ярость.

Люди далеко не всегда действуют рационально и в соответствии с собственными интересами. «Рациональный человек», на котором основываются экономические теории, в лучшем случае только частично описывает реально существующих людей. Люди находятся под воздействием психических сил, руководствуются мыслями, которые вряд ли основаны на рациональных процессах и подвластны образам и влияниям, которые не могут быть измерены в наблюдаемом мире. Проще говоря, мы – создания, ведомые эмоциями и фантазиями в той же мере, в какой мы рациональны и приспособляемы к окружению. Мы мечтаем столько же, сколько и размышляем, а чувствуем, возможно, много больше, чем думаем. По крайней мере, многие мысли окрашены эмоциями и большинство наших рациональных расчетов служат нашим страстям и страхам. Стремление понять эту менее рациональную сторону человеческого характера побудило Юнга взяться за прикладные научные методы и посвятить свою жизнь исследованию того, что формирует и обусловливает человеческие эмоции, фантазии и поведение. Этот внутренний мир был terra incognita