Юная Венера (сборник) - стр. 50
Аркадий Саранцев, роясь в офисных документах коменданта станции, сделал свое открытие.
– Рыба, – сказал он Кате.
– Рыба?
– Много рыбы. – Аркадий помахал найденным видеодиском. – К счастью для нас, комендант любил делать видеозаписи.
Это был короткий любительский фильм. Панорамная съемка черной рыбы на песчаной отмели, теряющейся в тумане; дохлая черная рыба качается на волнах. Крупным планом: черная рыбина дергается и выпрыгивает из воды, затем мертвая или умирающая рыба на песке. Тощая, покрытая щетинками рыба с растопыренными щетками жабр и выпученными глазами, крупным планом, в который попали и ботинки оператора, несколько корчащихся рыбин, бьющих хвостами. Мужчины черпают рыбу ведрами из воды, опрокидывая их в бочки на лодке. Собирают рыбу в воде руками, кидаются друг в друга. Небольшой бульдозер двигается взад-вперед в тумане, сгребая рыбу с песком и сталкивая в воду. Волны накатываются на берег, черные от крови, вода бурлит от огромного количества падальщиков, собравшихся на пиршество.
Катя остановила видео на кадре, где мужчины чистили берег от падали. Десять человек, двадцать, двадцать пять. И оператор, комендант, двадцать шестой. Вся станция принимала участие в этой жуткой пляжной вечеринке, и ни у кого не было защитной одежды. Большинство было в одних плавках и шлепанцах; кое-кто вообще ходил голым.
– Когда это было? – спросила она.
– Четыре недели назад, – ответил Аркадий.
– И спустя неделю люди начали болеть, – закончила Катя, бросив взгляд в медицинский журнал. Самоубийства, исчезновения, загадочная запись о снах.
Аркадий показал ей дневник коменданта. Последние записи были о патрулях, прочесывающих лес позади здания, о людях, или человекообразных животных, странных звуках. Ближе к концу почерк коменданта превратился в каракули. Последняя запись состояла из нескольких непонятных слов и нарисованных черепов, клыкастых дьявольских рыл, кинжалов, с которых капала кровь.
– Значит, это рыба, – произнес Аркадий. – Они заразились от контакта с рыбой или ели ее и оттого заболели. Болезнь, сводящая с ума.
– Все может быть немного сложнее, – возразила Катя. – Они могли кормить дохлой рыбой свиней. Мне нужно обследовать их.
Она нашла в лаборатории коробку виниловых перчаток и смочила марлевую повязку в хлорном отбеливателе. Это была не бог весть какая защита, но большим она не располагала. Без полного костюма химзащиты им не хотелось приближаться к свиньям, поэтому они с Аркадием смастерили пробоотборник из длинной палки с чашкой на конце, и, после ряда манипуляций, им все же удалось отобрать образец пены из пасти одной из еще живых свиней. Катя обращалась с пеной так, словно это был плутоний, – тщательно перенесла ее в пластиковую бутылку, затем упаковала бутыль в двойной пакет.
Она заметила не менее шести микроскопов, стоящих в лаборатории нераспечатанными. Без сомнения, ненужные микроскопы – такой же результат ошибки в распределении оборудования на центральном складе, как и те многочисленные упаковки с продуктами, которыми был загружен экраноплан и где обнаружился один только тыквенный суп. Она поставила один микроскоп на разделочную доску в столовой и выбила окно скалкой.
– Шесть микроскопов, – сказала она Аркадию. – И ни одного стеклышка для образцов.