Юморная книга - стр. 24

Какие-то воспоминания закружились в голове у продолжателя дела Ленина, и он спросил Мухабат:

– Любишь дедушку Сталина?

– Очень, – сказала Мухабат.

– То-то же, – сказал Сталин.

После парада Сталин разрешил Мухабат посидеть у себя на коленях и угощал её конфетами, специально для этого случая сделанными на фабрике «Рот-Фронт».

Девочка была даже приятна Сталину. От неё пахло каким-то незнакомым Сталину запахом, скорее всего хлопком.

– Как тебя зовут, Мухабат? – пошутил Сталин.

– Мухабат, – сказала Мухабат.

Затем Сталин повёл девочку за руку и показал ей Ленина.

Они постояли возле мумии. И Сталин вдруг спросил Мухабат:

– А ты знаешь, от чего умер дедушка Ленин?

– От болезни, – сказала Мухабат.

– Нет, – сказал Сталин, – он умер оттого, что недостаточно хорошо понимал марксизм-ленинизм. Подумал и добавил: – Он умер оттого, что не мог жить.

Расставаясь, Сталин подарил Мухабат целую коробку шоколадных конфет.

– Бери, – сказал Сталин, – у меня ещё две коробки остались. Одну сам съем, другую подарю Максиму Горькому, чтобы ему слаще жилось.

Вот так Мухабат стала ежегодно выносить Сталину цветы. И чем становилась старше, тем приятнее и приятнее было Сталину держать её у себя на руках.

А через несколько лет, когда девочка стала уже девушкой, один из помощников Сталина сказал:

– Иосиф Виссарионович, вам не тяжело её на руках держать, ведь она уже скоро в институт будет поступать?

Сталин расстрелял помощника, однако приказал, чтобы Мухабат ему больше цветы не выносила.

И это было политически правильное решение.

Лев Борисович Миров, в 60-е годы очень известный артист эстрады, рассказывал.

В 40—50-е годы Миров работал в паре с Евсеем Дарским, и они неоднократно выступали перед Сталиным в Кремле.

Однажды, когда они закончили выступление, Сталин позвал Мирова к своему столу. Лев Борисович подошёл.

Сталин его поблагодарил, вместе с ним выпил и сказал:

– Садитесь, Лев Борисович.

Миров огляделся, сесть было некуда.

– Что же вы не садитесь, Лев Борисович?

– Так ведь некуда, Иосиф Виссарионович.

– Как некуда? – удивился Сталин. – А вот Вячеслав Михайлович подвинется, и вы к нему сядете. В тесноте, да не в обиде. Верно, Вячеслав Михайлович?

Молотов подвинулся на стуле, а Лев Борисович стоял и думал, что делать? Не сесть – нельзя. Сесть – тоже опасно. Вячеслав Михайлович был вторым человеком в стране.

– Садитесь, Лев Борисович, не стесняйтесь. В ногах правды нет, – повторил Сталин, и Миров сел на краешек стула.

Так они и сидели, вдвоём с Молотовым, пока Сталин не отпустил Мирова, ещё раз поблагодарив его за выступление.

Вот так он, отец народов, развлекался.

Однажды грузин Сталин поручил еврею Кагановичу провести коллективизацию в русском селе.

Каганович пригорюнился и пошёл советоваться с братом.

Брат Кагановича сказал:

– Лазарь, зачем тебе это нужно? Ты в сельском хозяйстве ничего не понимаешь, тем более ты еврей, а должен заниматься этим в русском селе. Лучше займись метро, это под землёй, и никто не увидит, что ты там делаешь.

Тут Лазарь вспылил и начал кричать на брата:

– Я не еврей, это вы все евреи, а меня, куда партия послала, там я и буду! Пошлёт в Киргизию – буду киргизом. А если пошлёт в Палестину, тогда буду евреем. Учти, – сказал он брату, – я от тебя откажусь.