Югославия в огне - стр. 29
– Евген Кватерник предлагает нанести удар, как только король сойдет на берег в Марселе. Пока не успеют развернуть все периметры безопасности.
– Что в этом понимает Кватерник? – презрительно хмыкнул Михайлов. – Как раз в момент схода короля на берег к нему вообще невозможно будет подступиться – короля будет окружать собственная свита, а на берегу его будет встречать рота почетного караула. И везде – шеренги военных, которые не пропустят на пирс ни одну живую душу. – Он сцепил длинные пальцы. – А вот потом к нему даже не потребуется искать подходов. Он сам проследует на машине туда, где будет стоять наш человек. Надо просто стоять на маршруте его следования, и все.
– И все? – воскликнул потрясенный Анте Павелич.
– Именно, – уверенно кивнул лидер македонской революционной организации. – Как в Сараево, когда Гаврила Принцип ухлопал Франца Фердинанда. Машина эрцгерцога сама подъехала к тому месту, где стоял Принцип. Тому осталось лишь поднять пистолет и нажать на курок.
– Вы так уверенно говорите об этом… – кусая губы, бросил хорват.
– Потому что всю работу сделает тот человек, который никогда не промахивается, никогда не ошибается и никогда не подводит меня! Мой человек! – Глаза Ванчо Михайлова потемнели. – Более двенадцати лет он верой и правдой служил мне. И теперь пришло время отдать его вам.
Павелич вспотел, хотя внутри церкви было прохладно и он сидел в тени.
– Я исходил из того, что эту операцию мы проводим вместе!
Михайлов вздохнул:
– Владо-Шофер научил ваших ребят, которые никогда до этого не держали в руках ни винтовки, ни пистолета, хотя бы обращаться с оружием. Он даже сумел сделать так, что некоторые из них стали показывать неплохие результаты в стрельбе по мишеням. Но палить по бумажной мишени и убивать живого человека – это совершенно разные вещи. А убивать главу государства – это вообще совсем другое дело. Такое может совершить лишь тот, кто не раз метко стрелял и убивал, и видел, как в крови и муках корчится и испускает дух его жертва. Тот, у кого нервы – прочнее стальных канатов. Тот, кто доведет дело до конца даже в безнадежной ситуации.
В церкви воцарилось молчание.
– Боюсь, это будет последняя операция для Владо-Шофера. – Голос Михайлова дрогнул. – Вряд ли он сумеет выбраться из этой передряги живым. Но это единственный шанс для Македонии стать свободной. И единственный шанс отомстить за тысячи наших братьев и сестер, которых погубил и уничтожил Александр Карагеоргиевич. Единственный шанс для меня отомстить за моего отца и брата, убитых сербами. – Михайлов искоса посмотрел на Павелича. – Интересно, вы хоть сможете оценить это? То, что крошечная Македония протягивает руку большой и могучей Хорватии и помогает ей обрести свободу?
– Мы этого никогда не забудем, – твердо ответил Павелич. – Ведь мы – соратники в общей борьбе.
– Соратники, да… – Михайлов взъерошил густые волосы. – Только одни сделают все дело, а другие будут в лучшем случае на подхвате. Ладно, дело у нас действительно общее – король должен быть убран с дороги, чтобы позволить нашим народам пройти свой путь к свободе! – Он закатал рукав рубашки и показал Павеличу зловещую татуировку ВМРО, где над аббревиатурой организации и черепом со скрещенными костями чернела надпись: «Свобода или смърт».