Югославия в огне - стр. 23

– Я слушаю тебя, мама! – улыбнулся Петр Карагеоргиевич. – Твой рассказ гораздо интереснее баранины!

Королева Мария покачала головой:

– Ты в любом случае должен с уважением относиться к труду крестьян. Знаешь, сколько труда надо вложить, чтобы вырастить хотя бы одного барана или овцу? Летом, во время школьных каникул, мы поедем с тобой в горы. Одна из этих гор так и называется – Овчара, и ты увидишь, как работают сербские крестьяне. Те, благодаря кому живет вся остальная страна… – Она откинулась на спинку стула. – В том послевоенном Париже голода, конечно, не было, но определенный недостаток еды все же ощущался. Из ресторанов, например, почти исчезли морепродукты – отведать рыбу, креветки или устрицы было почти невозможно, либо требовалось заказывать их за неделю. А в стройных рядах каштанов на парижских бульварах зияли огромные прорехи – во время войны исчезли дрова и уголь, и часть деревьев пустили на растопку. – Королева покачала головой. – Но, как я говорила, зимы в тот год не было вообще, и о дровах уже никто не думал. Везде зеленела трава, люди улыбались друг другу и думали о своем счастливом будущем. С раннего утра моя мать и отец работали на конференции – встречались с главами иностранных правительств, делегатами и экспертами и убеждали их, демонстрируя старые географические карты и исторические трактаты, что Румынии должны по праву отойти Трансильвания, занятая венграми, и Буковина, до этого принадлежавшая Австрии. А также Бессарабия и Банат, который в итоге мы поделили с вами, сербами. А вечером нас ждали балы или блестящие приемы, которые собирали весь цвет тогдашнего общества, всех ведущих политиков и артистов. На одном из таких балов моя мать танцевала с Жоржем Клемансо, которого из-за тяжелого характера и жесткого поведения на конференции прозвали «тигром». А там он непринужденно и не без изящества кружился в вальсе. На приеме у американцев в отеле «Крийон» я сама танцевала с помощником президента Вильсона Эдвардом Хаузом, который рассказывал мне, как безопасно и счастливо заживет человечество, когда начнет работать их любимое детище – Лига Наций. А в это время в углу огромного зала Пикассо рисовал абстрактную картину прямо на обнаженной спине английской актрисы Лиллиан Холл-Дэвис. Когда она поднялась со стула и прошлась по залу, все замерли – на спине у нее красовалась скрипка, нарисованная в кубистической манере. Она была как живая, и, казалось, мы все слышали музыку, которую играла эта нарисованная скрипка.

Королева порывисто поднесла к губам бокал красного вина, так что несколько капель пролились на стол, но она этого, кажется, даже не заметила.

– На грандиозный прием в английском посольстве премьер Ллойд Джордж пришел окруженный солдатами из всех частей Британской империи, которые приплыли в Европу, чтобы драться с немцами и австрийцами. Мы увидели там загорелых австралийцев и южноафриканцев, бравых новозеландцев и канадцев, индийских сикхов и непальских гуркхов, мальтийцев и ньюфаундлендцев. И только тогда мы поняли, ценой каких невероятных усилий удалось достичь победы. Но, – королева улыбнулась, – в тот вечер шампанское лилось рекой, гениальный Эрик Сати играл на фортепьяно, Жан Кокто громовым голосом читал свои стихи, в то время как десятки других не могли оторвать глаз от Коко Шанель, которая пришла на прием, чтобы продемонстрировать шляпки из своей последней коллекции. Даже моя сдержанная мать не удержалась и заказала у Коко шляпку, за которой на следующий день приехала в ее магазин напротив отеля «Ритц». От избытка шампанского Сати, всегда испытывавший непреодолимую слабость к алкоголю, в какой-то момент просто свалился на пол, и охранявшие посольство британские пехотинцы унесли его на свежий воздух. Его место за фортепьяно тут же занял Морис Равель, который вдруг заиграл такой веселый канкан, что в пляс пустились и Коко Шанель, и ее ближайшая подруга – хозяйка самого известного интеллектуального салона в Париже Мися Серт, и молодой композитор Франсис Пуленк. Но самым заводным танцором оказался – кто бы мог подумать! – наш известный драматург Бранислав Нушич. – Королева снова улыбнулась. – Однако Коко задирала ногу еще выше, и в какой-то момент черная туфелька с ее ноги сорвалась и, описав немыслимый пируэт, рухнула прямо на руку Ллойд Джорджа, заставив его уронить бокал коньяка. Но надо отдать должное тому почтенному джентльмену, победившему Вильгельма II – он просто попросил снова налить ему коньяк и продолжал смаковать его. А вся разогретая шампанским и слегка сконфуженная происшедшим компания быстро выкатилась на улицу… Потом мы оказались на пароходе, плывшем по ночной Сене, и Поль Элюар играл на гитаре и пел песни собственного сочинения, а я, хотя и не знала тогда в совершенстве французский, была поражена магией его слов и звуков. А на верхней палубе исполняла балетные па близкая подруга Пикассо – русская балерина Ольга Хохлова, вскоре ставшая его женой, и каждый раз, когда она оказывалась слишком близко к бортику, все ахали, что она сорвется и упадет в воду. Но нет – она словно застывала в воздухе, и потом с обворожительной улыбкой продолжала танцевать.