Юг без признаков севера (сборник) - стр. 14

Еще некоторое время я играл роль нациста, не питая особой любви ни к нацистам, ни к коммунистам, ни к американцам. Но я уже терял к этому интерес. Мало того, перед самым Перл-Харбором я и вовсе махнул на это дело рукой. Испарилось куда-то все былое веселье. Я считал, что скоро начнется война, а идти на войну особого желания не испытывал, как не испытывал и особого желания по религиозным или иным соображениям отказываться от несения военной службы. Все это был бред собачий. Сплошная бессмыслица. Мы с моей среднего размера елдой попали в беду.

На занятиях я сидел молча и ждал. Студенты и преподаватели меня поддразнивали. Я утратил внутренний импульс, энергию, дерзость. Я чувствовал, что от меня уже ничего не зависит. Это скоро должно было случиться. Каждая елда попала в беду.

Моя преподавательница английского, весьма милая дама с красивыми ножками, попросила меня как-то раз остаться после занятий.

– Что случилось, Чинаски? – спросила она.

– Бросил я это дело, – сказал я.

– Вы имеете в виду политику? – спросила она.

– Я имею в виду политику, – сказал я.

– Из вас вышел бы хороший моряк, – сказала она.

Я ушел…

Когда это случилось, я сидел со своим лучшим другом, морским пехотинцем, в одном из городских баров и пил пиво. По радио передавали музыку, музыка прервалась. Нам сказали, что только что бомбили Перл-Харбор. Было объявлено, что все военнослужащие должны немедленно вернуться на свои базы. Мой друг попросил меня доехать вместе с ним на автобусе до Сан-Диего, намекнув, что, возможно, я вижу его в последний раз. Он был прав.

Первым желанием Роберта – когда он начал думать о подобных вещах – было пробраться как-нибудь ночью в Музей восковых фигур и заняться с восковыми дамочками любовью. Однако это казалось слишком опасным. Он ограничивался тем, что занимался любовью со статуями и манекенами в своих сексуальных фантазиях и жил в своем иллюзорном мире.

Однажды, остановившись на красный свет, он заглянул в дверь магазина. Это был один из тех магазинов, где продавалось все на свете – пластинки, диваны, книги, всякие мелочи, ненужный хлам. Он увидел, как она стоит там в длинном красном платье. Она носила очки без оправы и была хорошо сложена; горделива и привлекательна, как в старые добрые времена. Шикарная девчонка. Потом загорелся зеленый сигнал, и ему пришлось ехать дальше.

Роберт поставил машину в квартале оттуда и пешком вернулся к магазину. Он остановился на улице у газетного стенда и принялся ее разглядывать. Даже глаза были как настоящие, а рот – очень чувственный, со слегка надутыми губками.

Роберт вошел в магазин и взглянул на полку с пластинками. Потом он приблизился к ней и стал украдкой ее разглядывать. Нет, таких больше не делают. На ней были даже туфли на высоких каблуках.

Подошла продавщица:

– Чем могу помочь, сэр?

– Спасибо, мисс, я пока так посмотрю.

– Если вам что-то понадобится, дайте мне знать.

– Непременно.

Роберт подошел к манекену. Бирки с ценой не было. Интересно, подумал он, продается ли она. Он вернулся к полке с пластинками, взял дешевый альбом и заплатил продавщице.

Когда он в следующий раз пришел в магазин, манекен был на месте. Роберт походил немного, разглядывая товары, купил пепельницу в виде свернувшейся кольцом змеи, потом ушел.