Языковой вкус эпохи - стр. 5
0.2. Ближайшей иллюстрацией могут служить обращения, в частности манера именовать людей по имени и фамилии в официальной обстановке, особенно распространившаяся на радио и телевидении. Не без воспоминания о набивших оскомину от бессмысленно-бесконечных полных титулований Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР товарищ Брежнев Леонид Ильич складывается новая норма именования общественных и политических деятелей, точнее – на них переносится традиция называния артистов и писателей по имени и фамилии, которая, кстати сказать, соответствует и западноевропейской традиции: Борис Ельцин, Егор Гайдар, Михаил Горбачев, Павел Грачев, Виктор Черномырдин.
Это, разумеется, сразу же было замечено и осуждено ревнителями традиции и порядка: Стало модным писать о тех или иных наших руководителях и других лицах без упоминания слова «товарищ» (или хотя бы «тов.» или просто «т.»). Стали указывать только их имена, без отчества (М. Горбачев, Н. Рыжков) или вообще писать Михаил Горбачев, Николай Рыжков, Анатолий Собчак… Мы что, уже стали стыдиться обращения «товарищ»? Нам стал не дорог наш обычай называть человека по имени-отчеству или полными инициалами? Ведь в России по имени называли лишь царей и служителей церкви. Нынешним же журналистам нужно обязательно обезьянничать и перенимать от иностранцев то, что является традицией и привычно для них, но что не только режет слух нам, но и не делает нам чести (Миша, Толя, Коля и другие официальные лица. Изв., 2.1.91).
Высокие эмоции, десятилетиями культивировавшиеся в слове товарищ (их при нужде приходилось даже снимать: Я начал письмо обращением «Уважаемый товарищ…» Так принято. Но Вы, конечно, понимаете, что это всего лишь форма вежливости… Изв., 27.11.72), уже к середине эпохи перестройки обросли уничижительными окрасками. Видимо, поэтому внезапно и эпидемически распространились новые обращения – мужчина, женщина. Еще в начале 80-х годов публика охладела к этому гордому слову, которое нам дороже всех красивых слов. В истории этого слова повторилось, только с обратным знаком, то, что с ним произошло в 20-е годы, когда, по оценке эмиграции, «прекрасное слово товарищ стало бессодержательным обращением» (С. и А. Волконские. В защиту русского языка. Берлин, 1928, с. 20; подробнее см.: С. И. Виноградов. Слово в парламентской речи и культура общения. РР, 1993, № 2, с. 54).
Однако попытки избегать и заменять его еще долгое время вызывали осуждение. Вот типичное газетное напоминание о том, что «мы всегда и везде – товарищи»: «Мужчина, пройдите вперед!», «Женщина, передайте билет!» – такие обращения сплошь и рядом слышишь на улице, в метро, в магазине. Или еще – молодой парень обращается к пожилой продавщице: «Девушка, дайте полкило сахара»… Есть же у нас в русском языке прекрасное слово товарищ. Так почему же мы не говорим: товарищ продавец, товарищ водитель, товарищ, передайте, пожалуйста, билет? (Изв., 27.11.83)
Характерно такое замечание: Слово «товарищ», всегда означавшее наивысшее духовное единение, стало, напротив, знаком холодного отчуждения. Когда говорят «товарищ такой-то», то это стало означать, что человеком недовольны. Возвышенное ленинское «гражданин» теперь – это когда человек попался. На смену прежним критериям как-то ползуче, вегетативно, от одного к другому, распространились иные