Языки Пао - стр. 7
Паниш направил проектор на купол из розового мрамора: «Наблюдайте, прошу вас!» Верхняя половина помещения стала непроницаемо черной, словно отрезанная затвором или замещенная пустотой космического пространства. «Это устройство регистрирует и поглощает энергию в видимой части спектра излучения, – пояснял меркантилец. – Неоценимое средство камуфляжа, приводящее в замешательство противника!»
Беран повернул голову, бросив безнадежный взгляд на Бустамонте.
«А теперь – внимание! – воскликнул Сиджил Паниш. – Я поворачиваю регулятор…» Он повернул ребристую круглую кнопку, и весь павильон погрузился во мрак.
Все молчали – слышно было только, как прокашлялся Бустамонте.
Затем кто-то удивленно ахнул, послышались шорохи поспешного движения, сдавленный возглас.
Павильон снова осветился. Теперь уже ахнули многие – все смотрели на панарха. Айелло лежал в кресле с розовой шелковой обивкой, закинув голову. Нога его дернулась вверх и пнула стол – блюда и бутыли подскочили и зазвенели. «Скорее, врача! – закричал Бустамонте. – Панарху плохо!» Айелло несколько раз судорожно ударил кулаками по столу; глаза его помутнели, голова бессильно опустилась – панарх умер.
3
Врачи осторожно изучали тучное тело Айелло, широко раскинувшее руки и ноги. Беран – новый панарх, богоподобное средоточие жизненной силы всех паонов, абсолютный самодержец восьми континентов и повелитель океанских просторов, сюзерен солнечной системы Ауриола и общепризнанный лидер Вселенной (помимо прочих почетных титулов) – сидел и ошеломленно озирался, ничего не понимая и не испытывая никакой скорби. Меркантильцы стояли обособленной группой, переговариваясь вполголоса. Палафокс, не сдвинувшийся с места за столом, наблюдал за происходящим без особого интереса.
Бустамонте – теперь уже айудор-регент – не терял времени, утверждаясь во власти, принадлежавшей ему по праву вплоть до совершеннолетия наследника. Размахивая руками, он отдавал приказы: вокруг павильона выстроился кордон мамаронов.
«Никто отсюда не уйдет, – объявил Бустамонте, – пока не будут выяснены все обстоятельства этой трагедии!» Он повернулся к врачам: «Вы установили причину смерти?»
Старший из трех врачей поклонился: «Панарх отравлен. Кто-то метнул в него шприц-дротик, воткнувшийся в шею с левой стороны». Врач сверился с показаниями циферблатных индикаторов, экранных графиков и цветных секторных диаграмм анализатора – его коллеги вставили в углубления прибора пробирки с образцами физиологических жидкостей Айелло: «Судя по всему, использованный яд – производное мепотанакса, скорее всего, экстин».
«В таком случае, – сказал Бустамонте, обводя взором всех присутствующих, от коммерсантов-меркантильцев до лорда Палафокса, – преступление совершил кто-то, находившийся в павильоне».
Сиджил Паниш почтительно приблизился к телу панарха: «Позвольте мне рассмотреть дротик».
Старший врач указал на металлическую кювету. В ней лежал небольшой черный шип с белой колбочкой в основании.
Лицо торгового представителя напряглось: «Этот предмет я заметил в руке медаллиона несколько минут тому назад».
Бустамонте порозовел от ярости, его глаза пылали огнем: «И это обвинение исходит от кого – от меркантильского мошенника? Вы обвиняете ребенка в том, что он убил отца?»
«Ни в коем случае!» – поспешил возразить Сиджил Паниш; коммерсант и его советники побледнели, беспомощно опустив руки.