Язык милосердия. Воспоминания медсестры - стр. 28
– Ты превосходно со всем справишься. Почему бы тебе не осмотреть Дерека? Ты его уже видела. Нужно внести в его карточку физические показатели – давление и все такое.
Я выдыхаю. Я уже научилась измерять физические показатели и уверена, что справлюсь с этим заданием, чего нельзя сказать о прочих аспектах работы психиатрической медсестры: помощь пациентам в разных видах деятельности и групповая терапия остаются за рамками моего понимания. Заполнение форм данными о температуре и рационе, о физиологических жидкостях и частоте дыхания – это практическая и относительно простая задача, с которой я готова справиться на ура. Я впервые улыбаюсь, чувствуя, что перестаю невольно сжимать челюсти, и иду в палату Дерека.
Дерек ростом почти под два метра, и у него громкий голос, который слышно даже с улицы. Его перевели к нам из психиатрического отделения интенсивной терапии (ПОИТ – не следует путать с педиатрическим отделением интенсивной терапии, также ПОИТ). Там за ним присматривали крохотные медсестры-филиппинки, которые, как мне рассказывают, часто работают в ПОИТ и присматривают за двухметровыми мужчинами, в том числе за теми, которые пытались самостоятельно заглушить свои симптомы алкоголем и наркотиками. Часто последние бывают серьезно больны и склонны к насилию, но, как объясняют мне медсестры-филиппинки, гораздо менее вероятно, что пациент нападет на них, чем на их коллег мужского пола. «Пациенты не чувствуют в нас такой угрозы и поэтому не боятся. А приступы болезни во многом провоцируются именно страхом. Если попадается особенно агрессивный или склонный к насилию пациент, медбратьям иногда приходится нас звать, чтобы мы пришли и успокоили его».
Дерек, похоже, не боится. Но на его подушке лежит толстая Библия, и, когда я вхожу, он протягивает руку, чтобы до нее дотронуться.
– Привет, я Кристи, – говорю я, переступая порог. Интерьер его палаты полностью подчинен практическим нуждам: встроенный шкаф, комод, кровать и стул.
Напротив него на стуле сидит еще один мужчина.
– Привет, я Вик, один из психиатров.
Он встает, и я пожимаю ему руку. Дерек не встает, но кивает мне.
– Привет, Дерек. Мне нужно измерить тебе давление, хорошо?
Я вижу за дверью нужный мне аппарат и протягиваю руку, чтобы закатить его в палату.
– Нет, – отвечает он.
Вик снова садится.
– Дерек, Кристи пришла, чтобы помочь. Она хочет проверить твое физическое состояние, как мы делаем каждый день. Быстрый осмотр – вчера вечером у тебя было слегка повышенное давление.
Вдруг, без какого-либо предупреждения, Дерек вскакивает и сжимает кулаки. Он начинает вопить во весь голос:
– Они пытаются украсть то, что принадлежит мне! Забрать мою душу, вытащить ее через ноздри или через глазницы. Они хотят сожрать мои глаза и высосать мозги через трещину в черепе, просверлить дыру в моей шее, и протолкнуть мне в горло вешалку для одежды, и повесить на нее зажимы, и тянуть за нее, пока не вывалятся остатки мозгов! Потом они начнут менять нейроны. Перепрограммировать меня. Поливать клетки моего мозга кислотой, чтобы они растворились. Когда они вставят мой мозг обратно в голову, я стану одним из них…
Вик по-прежнему сидит.
– Ладно, Дерек, ты в безопасности. Я здесь.
Он кивает на дверь, и я медленно выхожу, а в палату вбегают другие врачи. Я стою в дверях, наблюдая, как они внезапно окружают Дерека, который кричит все громче и громче. Я чувствую, как слезы наворачиваются у меня на глаза и текут по щекам. Из-за меня ему стало хуже, а не лучше. Должно быть, я что-то не так сказала или сделала. До того как я вошла, он был в порядке.